но допустим. Тогда она поворачивает сюда, в этот коридорчик, проходит вот тут… Никого не встречает. Ну а если кого и встречает, на нее не обращают внимания и не запоминают… Хотя нет, появись она здесь, на нее обратили бы внимание, потому что ей тут нечего делать… Кстати, нужно уточнить, где тут туалет. И есть ли какая-нибудь комната для гостей, куда этих девочек могли бы водить для оказания специфических платных удовольствий… Может, оттуда можно выбраться через окно? И куда оно выходит?..
А вот и кухня. Едва Ашот вошел в нее, сразу понял, что проскочить здесь незамеченной попросту невозможно. Дверь вон она, чтобы попасть к ней, нужно миновать все помещение. И чтобы никто ее не увидел…
— Стоп!
Ашот оглянулся на тихий возглас Максимчука. Тот внимательно смотрел на мерно выдавливающийся из электрической мясорубки фарш. Возле аппарата стояла молодая девушка-поваренок и подбрасывала в раструб куски сочащегося мяса.
— Что случилось?
— Мясорубка, — негромко сказал Сашка. — Что делает мясорубка в холодильнике?
— В каком холодильнике? Какая мясорубка?..
Не отвечая на вопросы, Александр тут же бросился назад. Ашот по-прежнему ничего не понимал. Кому какая разница, кто и где устанавливает свою бытовую технику?
Тем не менее устремился за приятелем.
В коридоре они первым делом налетели на своего знакомца в камуфляже.
— Стоять! — рявкнул тот. — К стене!
— Да это ж мы! — мгновенно замер, разведя руки в стороны Максимчук.
— Бегаете тут… — проворчал боец.
И отвернулся.
Дверь в кабинет директора распахнулась. На пороге замер Соколов. Из-за его плеча выглядывал Вострецов.
— Что случилось? — строго спросил Владимир.
— Бегают… — оправдываясь, пробурчал боец.
Офицер налоговой полиции посмотрел на друзей с нескрываемой неприязнью.
— Извини, приятель, — снова счел нужным оправдаться Максимчук. — Просто тут проявилась какая- то ерунда, разобраться надо.
Соколов откровенно досадовал на этих людей, которые вносят столько нервозности в слаженные и выверенные действия его ребят, которые четко и сноровисто выполняющих свои функции. Мог бы Вадим предупредить, что будет не один… Даже не мог бы — был просто обязан!
Однако досада досадой, а Волосок был профессионалом. А потому услышав, что тут «проявилась какая-то ерунда», не мог не спросить:
— Что именно?
— Пошли со мной!
Александр, за ним Ашот начали торопливо спускаться в подвал. Поколебавшись, за ним двинулся Владимир. Замыкал шествия Вадим. Сашка распахнул дверь в холодильную камеру. Вспыхнул свет.
— О черт! — вырвалось у Ашота.
Здесь все было, как и прежде. Не хватало только тазика с фаршем.
— Что случилось?
Соколов внимательно оглядывался, не понимая, что могло встревожить этих людей.
— Знаешь, мы тут только что были, — начал разъяснять ситуацию Максимчук. — Все осмотрели и поднялись наверх. Смотрю, а в кухне как раз фарш крутят. Я и подумал: а зачем тут, в подвале, стоит мясорубка? Чтобы крутить мороженное мясо?..
— Так-так-так, — заинтересовался Владимир. — В самом деле… И что же?
— А то, что здесь вот, — показал Максимчук, — только что стоял тазик с готовым фаршем, прокрученным из вот этого мерзлого мяса. А теперь фарш исчез…
— Исчез… Фарш убрали… Убрать фарш… — пробормотал про себя Владимир. — Не поднять, не отнести на кухню, а именно убрать…
— Что? — теперь уже не понял Сашка.
— Ничего, сейчас объясню.
Офицер налоговой полиции подошел к мясорубке. Поискал глазами, нашел на стене включатель. Вдавил кнопку. Загудел двигатель, было видно, как в открытом зеве начал проворачиваться шнек. Соколов взял кусок мяса, воткнул его сверху в мясорубку. Она загудела натужнее. Из дырочек с трудом начали продавливаться ломаные трубочки фарша. Обламываясь, они с тихим, похожим на потрескивание, звуком падали на пол. Полицейский выключил агрегат.
— Тяжело, неудобно, непрактично, — прокомментировал Владимир. — А мясорубка закреплена стационарно… Зачем? — он поднял голову и в первый раз улыбнулся, глядя на Максимчука. — Здорово, что ты это заметил.
Похвала, как известно, приятна всем, даже самым независимым домашним животным.
— Вот только куда фарш подевался? — с некоторой ревностью напомнил Ашот.
В самом деле, ведь они тут были вместе, вместе все видели — а заметил несуразность Максимчук. У него, конечно, опыт, да только ведь не опытом единым…
В этот миг сзади раздался какой-то новый звук. Все дружно обернулись на него. И успели только заметить, как быстро и аккуратно закрывается дверь холодильной камеры. В следующий момент погас свет. А потом едва слышно защелкнулся наружный запор.
Это было до такой степени неожиданно, что в первый момент никто не сообразил, насколько серьезным враз стало их положение.
— Ну вот мы в «Хопре», — неожиданно пошутил Соколов.
— Эй, что за шутки? — крикнул Ашот.
Голос вязко погас в обледенелом помещении.
— У кого оружие есть?
— У меня пистолет, — отозвался Владимир. — Да что толку? Тут дверь стальная с утеплителем. Натуральный пулеулавливатель. Ее из автомата прошибешь, а пистолет не справится.
Холод продирал. Первым почувствовал, что его начинает колотить дрожь, южанин Ашот.
— Мы так долго не выдержим, — сообщил он. — Надо что-то делать.
Не отвечая, Владимир на ощупь пробрался к двери и начал колотить по ней рукояткой пистолета. Однако звук получался глухой. Было очевидно, что он не в силах проникнуть сквозь стены.
— Но где же наши? Неужели никто не заметил, что мы исчезли?
— Каждый занят своим делом, — прекратив попытки достучаться, отозвался Соколов. — Никто не знает, где мы и что делаем.
— А этот, твой архаровец, который видел, что мы пошли сюда?
— У него пост. Пока он не заподозрит, что с нами что-то стряслось, он будет стоять на месте.
— Истукан, — проворчал Вадим.
— Исполнительный боец, которому поручен пост, — Максимчук посчитал необходимым снять необоснованные обвинения. — Дело не в том. Кто нас запер?
— Какая разница? — лязгая зубами, попытался ответить Ашот. — Главное, что заперли.
— Не совсем. Нас запер тот же человек, который убрал фарш. Следовательно, тут есть еще один вход в коридор, мимо бойца.
— Электрощит, — вспомнил Ашот.
— Точно, — оценил догадку Александр. — Гляди-ка, значит, у тебя мозги еще не промерзли…
Айвазян невольно нервно хохотнул:
— Ничего, недолго уже осталось.
— Но что нам это дает? — даже в темноте было слышно, что Соколов усмехнулся. — Единственное: теперь мы хоть примерно знаем, каким образом нас заморозили. Однако если мы срочно отсюда не выберемся, очень скоро это перестанет нас волновать.
— Слышь… Как тебя… Извини, забыл, — окликнул Максимчук.
