которое и без того было подчеркнуто снисходительным. Я думаю, мое предположение окажется верным, но даже, если я в чем-то ошибаюсь, то уж точно не в том, что Геннадий и Светлана не имеют отношение к убийствам, которые меня интересуют.
— Ну, что Светлана с братцем — ангелы, я поняла, — с ехидцей сказала Лиза. — Но чем вам не понравились я с мужем?!
Клотов хотел с не меньшей издевкой усмехнуться, но его губы смогли изобразить лишь вялую болезненную улыбку.
— Именно вы напоили Валентину Яковлевну снотворным…. Подсунуть ей таблетки было трудно, — она бы это заметила. А в растолченном виде почти все лекарства горькие. Поэтому вы угостили няню коктейлем, который сам по себе очень горький. Грейпфрут, водка, кокос — все это нашли в желудке няни вместе со снотворным. Вам нет смысла отпираться, — я попробовал этот коктейль совсем недавно. Честно говоря, противная штука, но Валентина Яковлевна, наверняка, тоже похвалила его из вежливости.
Майор сделал неудачную попытку засмеяться. Его голова колыхнулась от беззвучного смеха, а на лице возникла, но быстро растаяла самодовольная улыбка.
— Именно ваш муж усыпил Нину Леонидовну хлороформом….
— Эфиром, — спокойно уточнила Лиза.
— Да. Эфиром, — согласился Клотов, не обратив внимание на изобличающий смысл того, что сказала девушка. — У него на пальце было обручальное кольцо, которое нащупала Нина Леонидовна…. Вашим сообщником не мог быть Геннадий, потому что в августе он был уже разведен, и носил кольцо на левой руке. Если бы он попытался напасть на Нину Леонидовну, то, наверняка, взял бы тряпку с эфиром в правую руку, и няня не нащупала бы на его руке кольцо. Вашим сообщником не мог быть и Влад, потому что у него не было бы время спрятать ребенка. Само собой, ваш отец тоже отпадает. И ещё — скамейка….
— Какая скамейка? — не поняла Лиза.
Она решила, что майор оговорился.
— Скамейка на площадке перед домом. Она тоже указала на вас.
— Вы, что же, допросили скамейку? — усмехнулась девушка. Казалось, что её забавляли обвинения, которые предъявлял ей Клотов.
— До того, как вы придумали свой план, на площадке перед домом стояла обычная лавка. Валентина Яковлевна не смогла бы уснуть на такой лавке, — она бы всякий раз падала и просыпалась. А, если бы она, упав на землю, все-таки заснула, сразу стало бы понятно, что сон был вызван каким-то препаратом. Поэтому вы заказали удобную лавку со спинкой и подлокотниками.
Клотов прищурил глаза. Он уже не мог повернуть голову и посмотреть на Лизу, он смотрел прямо перед собой в верхнюю часть лобового стекла на небо, которое стало окрашиваться в розовые тона.
Приближался вечер.
— Когда вы решили осуществить план со второй няней, вам было важно, чтоб она не услышала шагов Валеры в тот момент, когда он должен был подойти к ней сзади. Нина Леонидовна была почти глухой, но, на всякий случай, вы снова затеяли перестройку, и замостили площадку брусчаткой. После этого Валера мог подойти к няне почти бесшумно. Еще вы заменили скамейку на более удобную с козырьком. Наверное, для того, чтобы солнце не мешало няне спать.
Майор замолчал, на этот раз — надолго.
Лиза задумалась. Через несколько минут она заговорила. От звука ее голоса, веки Клотова вздрогнули, а остекленевший было взгляд снова ожил.
— Вы так хорошо всё рассказали, что мне даже почти нечего добавить.
Девушка натянуто улыбнулась, но потом крепко сжала губы. Её напускная веселость исчезла.
— Вы почти во всем правы. Ошиблись в мелочах, о которых можно не говорить…. Нам с самого начала не везло. Вначале баба Валя потеряла сознание и упала с лестницы. Хуже развязки трудно было придумать. Я не хотела этого, Валентина Яковлевна мне нравилась. Она была хорошей женщиной…. Затем, снова не повезло, когда Валера усыпил бабу Нину. Он едва успел положить ребенка в машину и отъехать сто метров от дома, как навстречу ему попался джип нашего соседа. Тот узнал моего мужа и махнул ему рукой. Ясное дело, Валера испугался. Мы договорились, что я буду отвлекать Влада не менее двадцати минут, поэтому он сразу вернулся и положил ребенка обратно в коляску. Я не обвиняю его в трусости. Наверно, он правильно поступил. Если бы мы тогда украли ребенка, то об этом вскоре узнали бы соседи, и тогда могло всплыть, что Валера в тот день не был в командировке, как мы всем сказали.
В голосе Лизы звучала досада. Девушка, наверно, не могла понять, почему обстоятельства каждый раз оборачивались против нее.
— И насчет площадки перед домом и скамейки вы тоже правы. Только не поняли, зачем понадобился козырек над скамейкой, — Лиза хитро улыбнулась. Ей польстило то, что она хоть в чём-то оказалась прозорливее Клотова. — Во второй раз мы тщательней готовились, и обратили внимание на то, что скамейка развернута спинкой к солнцу, а оно даже летом у нас никогда не бывает в зените. Поэтому баба Нина могла увидеть тень Валеры, когда он окажется у нее за спиной. Чтобы не рисковать, я сделала козырек от солнца.
— Неужели вы, в самом деле, надеялись на то, что у вас что-нибудь получится? — не то спросил, не то упрекнул Лизу майор.
— Вы плохо знаете моего отца. Он бы не стал сообщать о краже ребенка в милицию. Он бы сразу отдал деньги. Он сильно любит этого пацана, и не стал бы им рисковать. В любом случае, я бы знала о всех его действиях, поэтому наш план был обречен на удачу…. если бы не эти случайности!
Тонкие пальцы девушки сильно сжали оплетку руля и побелели от напряжения.
— Но, зачем?
— Деньги. Надоело их каждый раз выпрашивать у отца.
О деньгах Лиза сказала спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся и не требующем пространных объяснений.
— Я понимаю, что с вашей точки зрения, мы — преступники, — чуть наигранно произнесла она. — Но посмотрите на всё, что случилось, немного с другой стороны. Валентина Яковлевна погибла случайно, с этим вы согласились. Мы не собирались ее убивать, нам надо было только, чтоб она немного поспала. Произошла ужасная случайность. Теперь нельзя ничего исправить. Скажите, имеет ли смысл винить меня и Валеру за это? Разрушать нашу семью? Шокировать отца? Намного правильней было бы оставить всё, как есть. Не ворошить грязное белье. Разве не так?!
— А как же Влад?
— Что Влад?! Вы намекаете, что и его убили мы с Валерой?! — возмущенно спросила девушка.
Лицо Клотова уже не выражало никаких эмоций. Он говорил с трудом. Казалось, что он прилагает большие усилия, чтобы не потерять на середине предложения суть того, о чём говорил.
— На этот раз вы управились без мужа.
— Вы решили повесить на меня всех собак? — обиделась Лиза.
— Не отпирайтесь. Раз начали сознаваться, идите до конца.
— До какого конца?! Вы хотите посадить меня на пятнадцать лет!
— Своё получите, это точно. Потому что я знаю всё. Всё…. Вы договорились встретиться с охранником поздно ночью на улице. Там вы парализовали его электрошокером и толкнули на острый прут навеса. А когда убедились, что Влад мертв, хладнокровно вернулись в дом, и легли спать. Вы специально не закрыли калитку, чтоб все решили, что Влад зачем-то вышел на улицу и случайно упал на прут. Я знаю, что это были именно вы. А вот вы не знали, что я в то самое время вышел во двор. Вы вернулись в дом и заперли входную дверь. Вы сделали это как раз тогда, когда я ходил под окнами вашего отца. Поэтому, когда я попытался войти в дом, я увидел запертую дверь. Только окно вашей комнаты выходит во двор. Поэтому только вы могли увидеть меня. Вы быстро спустились на первый этаж и открыли входную дверь до того, как я начал искать охранника. Вы постучали чем-то, наверно кольцом, по стеклу и привлекли мое внимание. Потом вы быстро убежали к себе наверх, а я вошёл в дом и не обнаружил раньше времени мертвого охранника.
Лиза закусила губу.
— Это была самооборона, — буркнула она, побледнев.
— Значит, вы не отрицаете?
