холодного дождя, паруса громко хлопали, перекрывая вой ветра и ритмичные удары волн. Мик в оранжевом дождевике стоял у штурвала. Мужчины кивнули друг другу. Бен вытащил сигареты и предложил одну шкиперу. Прикрывая огонек зажигалки от ветра, Бен глубоко затянулся и, щурясь от брызг, посмотрел на темную пенистую воду.
Корму «Изольды» задрало гребнем большой волны, затем бросило вниз. Во все стороны полетели брызги. Палуба под ногами накренилась, державшийся за поручень Бен покачнулся.
— Погодка немного разыгралась, — сказал Мик, прерывая молчание.
Бен посмотрел на темное небо, по которому пробегали черные облака, закрывая луну. В тусклом свете виднелись пенистые гребни волн.
Бен долго стоял на палубе: все равно в каюте делать нечего. Спать не хотелось. Бессвязные мысли путались, перескакивая с одного на другое. Оливер. Письмо Моцарта. Видеозапись. Убийство. Лэнгтон-холл. Звонок из полиции.
Размышления не ограничивались загадкой убийства Оливера — мысли постоянно возвращались к его сестре. Перед глазами стояла сцена в кают-компании: Ли в объятиях Криса. Почему его так задело, что Ли до сих пор неравнодушна к бывшему мужу?
«А сам-то я что чувствую? — спрашивал себя Бен. — Неужели ревную?»
Вот еще!
И все-таки он не мог перестать думать о Ли: после стольких лет она вновь была рядом.
Наверное, она уже уснула. Лежит на койке в каюте, черные волосы разметались по подушке…
Бен курил сигареты одну за другой и прихлебывал виски из фляжки, не обращая внимания на качку. Надвигающегося шторма он не замечал, пока паруса «Изольды» не потеряли ветер — яхту резко качнуло. Она вскарабкалась на очередную волну и с ее вершины рухнула носом вниз. Бена захлестнуло потоком воды и пены, несколько секунд он вслепую отчаянно цеплялся за поручень. Сигарета погасла, и он выбросил промокший окурок в море.
В каюте Ли ворочалась с боку на бок, безуспешно пытаясь уснуть. Мысли постоянно возвращались к Бену Хоупу.
Да что же это такое?!
Часы показывали почти четыре утра. Ли завернулась в одеяло и пошла готовить кофе. Яхту сильно качало, идти было трудно.
Услышав, что Ли встала, Крис вышел из капитанской каюты. Он выглядел бледным, глаза у него слипались. Пока Ли пила кофе, Крис посмотрел на компьютере последнюю сводку погоды.
— Шторм скоро кончится… А где твой друг майор?
— Крис, перестань. Наверное, у себя в каюте.
— Дверь каюты открыта — его там нет.
— Понятно. Ты решил, что он провел ночь у меня? Ты мне все-таки не доверяешь.
Крис неразборчиво заворчал и поднялся по трапу. Стоило открыть люк, как в лицо ударила холодная волна. Отплевываясь, Крис протер глаза: Бен и Мик, в поблескивающих от воды дождевиках, молча вцепились в штурвал.
«Похоже, майор знает, что делает», — подумал Крис, чертыхнулся себе под нос и, пригладив мокрые волосы, снова закрыл люк.
Спускаясь вниз по трапу, он понял, какой удачный шанс получил: майор-то на палубе!
Прошмыгнув мимо кают-компании, Крис бесшумно вошел в каюту майора, тихонько запер дверь и огляделся. Потом он достал с полки над койкой зеленый рюкзак и открыл его.
ГЛАВА 20
Кински беспокойно расхаживал по гостиной. Нервы были натянуты до предела, да и приступ мигрени на подходе. Руки тряслись, все внутри похолодело.
Где же она? Кто ее забрал? Может, кто-то из пойманных им преступников решил отомстить? Среди тех, кого он недавно упек за решетку, было несколько безжалостных мерзавцев.
Кински вспомнил каждого из них. Он знал, что они могут сделать с девочкой, видел, на что они способны.
Если они ее хоть пальцем тронут, он их убьет. Всех до единого.
Кински тяжело опустился в кресло и обхватил голову руками. Его била дрожь, из глаз текли слезы. Он снова вскочил, прошелся по комнате и ударил кулаком в стену — еще и еще раз, пока не ободрал костяшки до крови. Свернувшись на своем месте в углу, Макс испуганно наблюдал за хозяином.
Зазвонил телефон. Кински подскочил. Вот оно! Сейчас потребуют выкуп…
Трясущейся рукой он снял трубку.
Какой-то идиот стал предлагать теплоизоляцию для крыши.
— Да чтоб ты сдох!
Кински швырнул трубку на рычаг.
С улицы донесся шум — отъехала машина. И тут же в дверь позвонили.
Он метнулся к двери и рывком распахнул ее, едва успев заметить быстро удаляющуюся черную «ауди». Номера он не разглядел.
На ступеньках стояла улыбающаяся Клара.
— Привет, папа! Привет, Максик!
Пес подлетел к девочке и облизал ее с головы до ног, виляя обрубком хвоста. Клара со смехом увернулась от собачьих поцелуев и вошла в дом.
Кински оттолкнул Макса в сторону и крепко прижал к себе дочь.
— Ты меня раздавишь! — хихикнула она в ответ и недоуменно посмотрела на отца. — Что с тобой?
— Где ты была? — едва сумел выдавить Кински.
Он усадил дочь в кресло и заставил все рассказать.
Клара не поняла, почему отец так расстроился. Что тут такого? Франц очень славный. Сказал, что он друг, тоже полицейский, что папа попросил его присмотреть за ней. Они ели мороженое в кафе. Франц смешной. Он всякие забавные истории рассказывал, чтобы ее рассмешить. Нет, он ее не трогал. Совсем нигде не трогал, только взял за руку, когда они шли в кафе. Нет, названия кафе она не помнит и улицу тоже. Обыкновенное кафе на какой-то улице. Да в чем дело, в конце-то концов?
Кински выслушал рассказ дочери и расстроился еще больше.
— Как выглядит Франц? — спросил он, стараясь сдержать ярость в голосе.
Клара покачала головой: что за глупые вопросы!
— Большой, вроде тебя, но не такой толстый, — хихикнула она.
— Клара, я серьезно спрашиваю.
Она откинула с лица прядку волос и преспокойно заявила:
— Он старый. Ему, наверное, уже сорок. Или даже больше.
— Понятно, что еще?
— У него ухо странное.
— Как это?
Она скорчила гримасу.
— Ну, такое… жуткое. Как будто его жевали.
— Покрытое шрамами?
— Я спросила у Франца, что случилось с его ухом. Он сказал, что большой старый попугай уселся ему на плечо и хотел оторвать ухо. И даже показал, как это было. Я так смеялась! Мне Франц понравился.
Кински захотелось ее отшлепать.
