пошлость.
– Конечно, я негодяй, да? – психанул он. – Но пойми, это неожиданность, которую надо переварить.
– Переваривай. Спокойной ночи.
Откуда теперь ему взяться – спокойствию? Возвращаться надо, дома обдумать положение, иначе Нелли вынудит наобещать сахарные горы, а он к резким поворотам не готов, он их не хочет.
На рассвете Брасов и Тори забылись некрепким сном. Не так-то много времени прошло. Как раз когда сон становился глубоким, раздался звонок.
– Это тебе, – вяло промямлила Тори.
– Слышу, – заворочался он.
– Кто?
– Понятия не имею.
– Ты не выставляешь мелодию, чтоб знать, кто беспокоит?
– Не на все номера.
– Возьми трубку.
– Да ну их всех к чертям собачьим. О, перестали. Тори... – Брасов обнял ее, да и она прижалась к нему. – Ты не пожалеешь?
– Уже не жалею.
– Хочешь, брошу Зинку?
– Это предложение руки и сердца? – захихикала Тори.
– Именно. Хочешь?
– Так сразу? Я не люблю принимать скоропалительных решений, лучше повременить... Опять. Думаю, это срочно, раз звонят в такую рань. Возьми трубку, а то вдруг потом пожалеешь.
Нехотя Брасов натянул халат, пошел в первую комнату, где оставил пиджак, Тори слышала только его голос:
– Слушаю... Ты чего так рано?.. Нет, я не могу... Прости, прямо сейчас не могу. Позже нельзя?.. Да что случилось, ты скажешь, наконец?.. Ладно, намекни... Даже так? Сколько сейчас времени?.. Через час буду... Должен я хотя бы умыться и одеться? – раскричался он, негодуя. – Сказал: через час. Жди.
К его последней фразе Тори вышла, завязывая халат:
– Что случилось? Кто звонил?
– Наташка, – одеваясь, буркнул Брасов. – Сказала, случилось нечто ужасное, но отказалась говорить по телефону.
– Лешкин призрак приходил? – пошутила Тори.
– Не удивлюсь. Она вчера набралась как раз до той стадии, когда призраки чудятся. Кажется, Наталья записала меня в няньки, а я ведь не Лешка. Черт ее возьми! Один раз мне посчастливилось – и на тебе, Юрий Артемович, лети к несчастной, обиженной богом и людьми. Я закажу кофе.
– Заказывай.
Сделав заказ, Брасов наблюдал, как Тори одевается, а она в его глазах виделась неповторимой, поэтому робко сорвалось с языка:
– Я закажу номер еще на сутки?
– То есть ты приглашаешь меня еще на одну ночь?
– На всю жизнь, – уточнил он. – Но ты не согласишься.
– Почему же? Может быть...
– Тогда я договариваюсь с администратором.
– Договаривайся. Гулять так гулять.
Если б у Брасова были крылья, он бы взлетел до потолка, нет, пробил бы крышу.
11
Наталью он застал на ступеньках возле квартиры. То ли она дремала, то ли задумалась, прикрыв веки, но, выйдя из лифта и подойдя к двери, Брасов увидел сиротливую фигурку. Он подошел к ней:
– Наташка...
– А! – вскочила та. Увидев Брасова, Наталья упала спиной на стену, покачала головой, опустив ее вниз, словно приходила в себя. – Это ты... А я испугалась.
– Здрасте вам! – фыркнул он. – Разве ты не меня ждешь?
– Тебя, тебя.
– Почему торчишь на лестнице?
– Идем, Юрка, в квартиру, кое-что покажу.
Наталья открыла дверь, вошли, но она указала глазами на комнату, Брасов прошел, остановился в проеме и оглянулся с немым вопросом, мол, что тут я должен увидеть?
– Посмотри на стол.
Она произнесла фразу трагически, дрогнувшим голосом, притом выглядела нелепо. Усмехнувшись, Брасов перевел взгляд на стол... Чистая полированная поверхность, а на ней... В замешательстве Брасов приблизился к столу, чтоб не ошибиться, затем снова оглянулся. И на этот раз Наталья поняла его вопрос, она обошла его, стала так, чтоб видеть столешницу, и облокотилась плечом о застекленный книжный шкаф.
– Я проснулась сегодня на рассвете от того, что хотела пить, – начала она. – Сходила на кухню, выпила воды и вернулась с полным стаканом, чтоб ночью далеко не ходить. Поставила его на стол, не обратив внимания на... это, – указала подбородком Наталья. – Снова легла и заснула. Проснулась около восьми, встала и хотела взять стакан... Тогда увидела. Ночью здесь кто-то был и положил.
– Почему ты так думаешь? – Мысленно Брасов прошелся по лицам всех, кто вчера поминал Лешку, подозревая, что кто-то из них оставил браслет на столе.
– Потому что вчера его здесь не было! – выкрикнула Наталья со слезами. – Не настолько я была пьяна, чтоб ничего не видеть. Тори ушла последней, я закрыла дверь на два замка, потом принесла подушку с одеялом, потом легла и заснула. Стол был пуст, поверь, пожалуйста. Я помню, Юра. Представляешь, как мне стало... гадко. Я спала, а кто-то вошел в квартиру... ходил по этой комнате... а я не почувствовала, ничего не слышала. Со мной могли сделать все, что угодно. Юра, как он вошел? Как он вошел, если дверь была заперта на два замка? Как увидела я этот браслет, кинулась к выходу, не могла здесь находиться... боялась. Мне казалось, этот человек еще здесь. Но дверь, Юра, была заперта! Будто сюда не входили! Но кто-то вошел! Кто-то же положил этот браслет! Я позвонила тебе...
– Не реви. Паникуешь зря.
Брасов метнулся в прихожую и, чтоб лучше видеть, включил свет. Он тщательно осмотрел дверь с обеих сторон, но замки, в которых легко поворачивались ключи, он проверил, не выдали способа проникновения в квартиру.
– У кого еще могут быть ключи?
– Только у меня. Лешкины тоже у меня.
– Ты уверена?
Она не ответила, лишь выразительно взглянула на него, дескать, мне ли не знать. Брасов задумчиво потер небритый подбородок и попросил:
– Свари кофейку. И поесть чего-нибудь... я не завтракал.
Наталья двинула в кухню, Брасов, взяв браслет со стола, последовал за ней, сел на стул и перебирал пальцами бусинки. Она поставила на огонь турку, достала из холодильника тарелки с едой, которую вчера не съели.
– Я не все рассказала, – произнесла Наталья, уходя из кухни. Вернулась она с жакетом. – Помнишь, звонила тебе на следующий день после похорон?
– Не помню.
– Я спросила, был ли ты на кладбище. А помнишь, я отдала тебе такой же браслет?
– Да, он в другом пиджаке лежит.
– Вот. – Наталья достала из кармана еще один браслетик и положила его на стол. – Это я нашла на Лешкиной могиле, на перекладине креста. Думала, ты его положил, позвонила тебе, а ты на кладбище не
