жизни». С какой стороны ни подойди, а борьба за единство и чистоту кончается стерилизацией.
Америка сполна рассчиталась за финансирование проекта «пояса безопасности» в Пакистане и поощрение юного моджахеда Усамы бен Ладена. Атака 11 сентября была только последней каплей, переполнившей чашу. И кто ее капнул, следует еще разобраться. Не Усама же? С чего бы это с водой младенца выплескивать? «Нашим салом – нам по мусалам» – это вне времени и опыта! Только нужно правильно расставить ударения.
России также пришлось вкусить от ваххабитов. Речь о Дагестане.
«…В СОРТИРЕ ЗАМОЧИМ!»
Второго августа 1999 года отряды дагестанских и чеченских ваххабитов под командованием Шамиля Басаева перешли административную границу Дагестана и заняли десяток сел в Ботлихской котловине. Дать им организованный отпор на первых порах не удалось. Сказались факторы внезапности и численного перевеса. Кроме того, господствующую высоту у перевала Харами, гору с экзотическим названием Хамил-Ин, боевики заранее превратили в укрепрайон.
О размахе военных действий в Ботлихской котловине говорят следующие факты: в первые дни на ботлихском аэродроме бандитам удалось уничтожить четыре армейских вертолета и один вертолет внутренних войск. Погибли шесть человек, и трое были ранены. В боях за господствующие высоты над селениями Рахата и Ансалта дивизия ВДВ потеряла убитыми в несколько раз больше, чем за всю чеченскую кампанию. А вот выдержки из очерка в окружной газете:
«Вторая рота Буйнакской мотострелковой бригады получила боевую задачу взять окраину Тандо. Вторая рота отнеслась к этому известию с фатальным спокойствием. Хотя, честно говоря, каждый ее офицер, сержант или солдат до последнего момента надеялись на то, что после бесчисленных обстрелов и бомбежек боевики из этого горного аула уберутся сами.
Десантировавшись из БМП близ Тандо, солдаты немного повеселели: на землю они выпорхнули без единого выстрела с той стороны. «А может, и правда, завалили «духов» артиллерией?» – почти у каждого мелькнула спасительная соломинка крошечного оптимизма. Но не успела эта мысль обрести законченные формы, как роту атаковали.
Вопреки прогнозам с КП по пехоте били сразу с четырех сторон. Из автоматов и ручных противотанковых гранатометов, ПТУРами и минами.
И, казалось, вот он – конец света. Буквально за минуту, извещая окружающие горы о своей кончине, разом задымились четыре «бээмпэшки». И мерещилось, что никому не уйти с этой высотки. Но славен тот, кто в те секунды всеобщего смятения понял, что лучшее средство выжить сейчас – это огрызаться огнем… И вот уже прицельным огнем из «АГС-17» Вовка Прокофьев «завалил» первый вражеский минометный расчет. А снайпер Фаиль Гарипов навсегда «увел» от установки ПТУР ее наводчика. «Помогите хоть чем- нибудь! – рвал радиоэфир в клочья старший лейтенант Еремеев. – У вас же артиллерии немерено».
Артиллерия помогла. Первым залпом ударив далеко за указанные ориентиры, а вторым чуть было не накрыв самих наступающих.
– Вперед! – все же прокричал Еремеев. И первым поднялся в атаку. Но тут же упал, раненный в ногу.
– Вперед! – прохрипел десятью минутами спустя замкомвзвода Леха Светаков. И едва спасся от грохнувшего почти рядом разрыва мины…
Оставшись за командира взвода, поднял в атаку солдат старший сержант Антон Попевчук. И упал от осколков разорвавшейся мины еще через десяток захваченных пехотой метров. С хрипом: «Суки, вы еще попляшете!»
Вторая рота брала высотку метр за метром, с русским бесшабашием: «Один раз живем!»
Но боевики ощетинились огнем, словно бешеная собака вздыбленной шерстью.
И вот насквозь была «прошита» ПТУРом БМП спешащего за ранеными командира разведвзвода лейтенанта Романа Сидорова. Перестал «крякать» короткими очередями «АГС» Володьки Прокофьева…
Рота вышла из боя только в сумерках. Вышла, потеряв убитыми и ранеными практически половину. Но уже в глазах солдат читалась не отрешенность, а злость. И ненависть к засевшим в этом горном ауле боевикам, выползающим из горных пещер, как змеи на охоту…
А уже через двадцать четыре часа вторая рота опять грузилась в боевую технику. Чтобы вести ее в бой, замкомбрига поставил в боевые порядки зампотылу, зама по вооружению, припряг офицеров- общевойсковиков из других подразделений, сам возглавил колонну…»
Со второго августа по двадцатое сентября 1999 года в боевых действиях на территории Дагестана погибли 275 и ранены 973 военнослужащих федеральных сил. По данным Министерства обороны России, потери армейских подразделений и частей составили 104 человека убитыми, 291 военнослужащий получил ранения. По данным МВД РФ, внутренние войска и отряды милиции потеряли 171 человека убитыми и 646 ранеными.
Потери боевиков за это же время составили, по оценкам силовых структур, около 2 тысяч убитыми. Плохо, выходит, воевали! Жгли вертолеты и бронетехнику, оборонялись в заранее подготовленных укрепрайонах, а вот поди ж ты – две тысячи трупов. Впрочем, это уже бывало: в Афганистане, по совокупности армейских докладов и сведений в наградных листах, ограниченный контингент уничтожил не меньше миллиона моджахедов.
В районе административной границы с Чечней была сконцентрирована тринадцатитысячная группировка федеральных сил и около пяти тысяч военнослужащих внутренних войск МВД и сотрудников правоохранительных органов. По оценке военных, федеральной группировке войск на Северном Кавказе противостояло до шести тысяч боевиков.
Двадцать четвертого сентября в Астане премьер-министр России В. Путин произнес эпохальное: «Российские самолеты наносят удары исключительно по базам террористов. Мы будем их преследовать всюду. Если, пардон, в туалете их поймаем, и в сортире замочим». Страна облегченно вздохнула.
Паломничество заезжих представителей СМИ к Аллахвердиеву иссякло только после разгрома талибов в ноябре 2001 года. В конце ноября он получил подробную информацию о мятеже пленных талибов в Мазари-Шарифе. Это был первый за одиннадцать лет случай, когда он сам позвонил Георгию:
– Что я должен делать с «мазарийским Бадабером»? Это сейчас не интересует газеты. Не берут тему.
– Понимаю. Считайте, что мы просто проинформировали вас. Кстати, там был человек, которому вы, лично, дважды обязаны жизнью.
– Султан… Черт, что же…
Ироническое покашливание перед гудками отбоя подтвердило догадку. Аллахвердиев понял: пора возвращаться к нормальной жизни военного журналиста, опускаться на свой уровень. В этом нет большой беды. Еще никто не погиб в родном болоте, не удержавшись на высокой кочке, откуда и видно лучше, и квакать легче. «Спасибо, господи Иисусе, что все окончилось добром, за то, что в этом захолустье позволил мне скрипеть пером…» А насчет полного удовлетворения: между ног, между строк – невелика разница! Если все человеческое – культура, то и каждый акт – творчество. Что же, вставим между строк.
ДО «ЗВЕЗДЫ»!
(Из публикаций сугубо военной газеты)
«…В Афганистане, в провинциях Балх, Баглан и Кундуз, в течение последних трех лет размещались не менее десяти лагерей по подготовке воинов джихада. Здесь террористы устроили своеобразный Вавилон: арабы, узбекские экстремисты, чеченские боевики, наемники из стран Центральной Азии… Поэтому нанесение ударов с воздуха по провинциальным центрам Мазари-Шариф и Кундуз было в принципе оправданно. Однако у талибов было время для того, чтобы передислоцировать либо надежно защитить объекты возможных ударов.
Без малого месяц афганские «студенты» совершенствовали системы оборонительных сооружений, рассредоточивали группировки. Призвали и вооружили, по их словам, до 100 тысяч резервистов, готовясь к оборонительным боям.
Разумеется, бомбежками дела не решить. Более того, уже сейчас видно, что особого урона талибам они не нанесли. Например, разрушение электростанции больше скажется на жизни мирного населения – зима в Кабуле достаточно суровая, а дрова испокон веков продаются здесь на вес. И гуманитарная помощь в
