Позднее, в день убиения нигилистом Государя Александра II Освободителя (автора Манифеста об освобождении крестьян), 14 марта 1881 года, старец Амвросий отвечал на письмо, сообщавшее об этом: «Не знаю, что вам написать об ужасном настоящем времени и жалком положении дел в России. Есть одно утешение в пророческих словах св. Давида: “Господь разоряет советы языков, отметает же мысли людей, и отметает советы князей. Совет же Господень вовек пребывает” (Пс. 82, 10). Господь попустил Александру II умереть мученическою кончиною, но силен Он подать помощь свыше Александру III переловить злодеев, зараженных духом антихристовым. Дух антихристов от времен апостольских действует чрез предтечей своих, как пишет Апостол: “Тайна бо уже беззакония деется, точию держай ныне, дондеже от среды будет” (2 Фес. 2, 7). Апостольские слова “держай ныне” относятся к предержащей власти и церковной власти, против которой предтечи антихриста и восстают, чтобы упразднить и уничтожить оную на земле. Потому что антихрист, по объяснению толковников Св. Писания, должен прийти во время безначалия на земле. А пока он еще сидит на дне ада, то действует чрез предтечей своих. Сперва он действовал чрез разных еретиков, возмущавших Православную Церковь, и особенно чрез злых ариан, людей образованных и придворных; а потом действовал хитро чрез образованных масонов; и наконец теперь чрез образованных нигилистов стал действовать нагло и грубо паче меры. Но обратится болезнь их на главу их по сказанному в Писании».
В январе 1911 года старец Варсонофий сказал в беседе с духовными чадами своими: «Сейчас мы переживаем лютые времена. После объявления всяких свобод при Александре II усилилась разнузданность, люди восстают один на другого, не щадя ни родства, ни дружбы. Восстают против законной власти – все попрано: вера, добродетель, стыд». О. Варсонофий исповедовал много отчаявшихся интеллигентных мирян, получал письма от них. Он говорил, что мир «уже не стонет, как прежде, а ревет». Старец предсказывал грядущие гонения на Церковь, на священников и монашествующих, – многое из таких высказываний записал бывший тогда его учеником преп. Никон. Но в то же время старец и ободрял слушающих: «Мне приходится слышать жалобы на то, что мы переживаем теперь трудные времена, что теперь дана полная свобода всяким еретическим и безбожным учениям, что Церковь со всех сторон подвергается нападкам врагов, и страшно за Нее становится, что одолеют Ее эти мутные волны неверия и ересей. Я всегда отвечаю: “Не беспокойтесь! За Церковь не бойтесь! Она не погибнет: врата адовы не одолеют Ее до самого Страшного Суда; за Нее не бойтесь а вот за себя бояться надо, – правда, что наше время очень трудное. Отчего? Да оттого, что теперь особенно легко отпасть от Христа, а тогда – гибель”. «Не надо унывать, – говорил он. – Пусть унывают те, которые не веруют в Бога – для них, конечно, скорбь тяжела, так как кроме земных удовольствий они ничего не имеют, – но людям верующим не должно унывать, так как скорбями они получают право на сыновство, без которого нельзя войти в Царствие Небесное».
Христиане победят! А как? Старец Нектарий видел сон, который пересказал С. А. Нилусу. «Вот главное, – рассказывал он, – вижу я огромное поле, и на поле этом происходит страшная битва между бесчисленными полчищами богоотступников и небольшой ратью христиан. Все богоотступники превосходно вооружены и ведут борьбу по всем правилам военной науки, христиане же безоружны. Я, по крайней мере, какого оружия при них не вижу, и уже предвидится, к ужасу моему, исход этой неравной борьбы: наступает момент конечного торжества богоотступнических полчищ, так как христиан почти уже не осталось. По- праздничному разодетые толпы богоотступников с женами и детьми ликуют и уже празднуют свою победу… Вдруг ничтожная по численности группа христиан, между которыми я вижу и женщин и детей, производит внезапное нападение на Божиих противников, и в один миг все огромное поле битвы покрывается трупами безбожной рати, и все неисчислимое скопище ее оказывается перебитым, и притом, к крайнему моему удивлению, без помощи какого бы то ни было оружия. И спросил я близ стоящего от меня христианского воина:
– Как могли вы одолеть это несметное полчище?
– Бог помог! – таков был ответ.
– Да чем же? – спрашиваю. – Ведь у вас и оружия-то не было.
– А чем попало, – ответил мне воин».
Старец Нектарий предсказал революцию и убиение Государя с семьей: «Государь будет великомученик». На тревожные вопросы, что ожидает верующих, старец Нектарий отвечал: «Верные могут не бояться, их оградит благодать. В последние времена с верными будет то же, что было с апостолами перед Успением Богоматери. Каждый верный, где бы он ни был, на облаке будет перенесен в Ковчег- Церковь. Только те, кто будет в Ней, спасутся… Держитесь твердо Православия».
Когда многое совершилось, в 1922 году иеромонах Никон едва ли не последним покидал Оптину Пустынь, захваченную и разрушаемую большевиками. Последние были службы, последние его слова. Тогда, в частности, он писал своей матери: «Что будет? Как будет? Когда будет? Если случится то и то, куда приклониться? Если совершится то и то, где найти подкрепление и утешение духовное? О, Господи, Господи. И недоумение лютое объемлет душу, когда хочешь своим умом все предусмотреть, проникнуть в тайну грядущего, неизвестного нам, но почему-то страшного. Изнемогает ум, планы его, средства, изобретаемые им – детская мечта, приятный сон. Проснулся человек – и все исчезло, сталкиваемое суровой действительностью, и все планы рушатся. Где же надежда? Надежда в Боге».
Ныне опять – наступление зла, недоумения и опасения верующих, борьба, поиски средств защиты… Успокоимся. Прибегнем к писаниям и словам Оптинских преподобных старцев. Они все сказали. Они не обманут. Они укрепят. Во всем-всем и в нашей вере в Господа Бога.
РАБ БОЖИЙ ОГОРОДНИК АВРААМИЙ
Нет исторических известий о том, когда основана была Оптина Пустынь. Первые письменные упоминания о ней относятся ко времени царствования Бориса Годунова, то есть к XVI веку, но тогда обитель уже существовала как старая. Предположения о древнем ее возникновении были. Иеромонах Ераст (Вытропский; 1829–1913), автор «Исторического описания Козельской Оптиной Пустыни и Предтечева Скита» (Оптина Пустынь, 1902; переиздано в 1998 г.), предполагает, что Оптина появилась в домонгольский период, примерно в середине XIII века. В дальнейшем, с конца XVI до конца XVIII века обитель, подобно христолюбивому человеку, идущему к спасению узким путем, переживала тяжелые времена и не однажды бывала на краю гибели, то есть исчезновения.
Это был небольшой монастырь с одним храмом – Введенским, сначала деревянным, потом каменным. Келлий и других строений было немного. И все ветхое, бедное. Случалось, жили здесь два-три монашествующих насельника, терпящих крайнюю бедность. Как ни старались местные бояре, вкладывая средства, – их не хватало. В то же время царь Петр издал ряд указов, утесняющих, а то и вовсе разоряющих православные монастыри. Императрица Екатерина II едва и вовсе не угасила в России монастырскую жизнь. Указом Синода 1724 года, еще при Петре, Оптина была упразднена с передачей имущества в Спасо-Преображенский Белевский монастырь, братия переселена туда же. О. Ераст писал: «Что касается братии Оптинского монастыря, то должно полагать, что они, согласно монашеским обетам, переносили разгром Пустыни с покорностью воле Божией. Хотя исполнители предначертаний Петра I и требовали, чтобы звания Оптиной Пустыни нигде и никогда не упоминалось, но братия не падала духом и терпеливо ждала лучших времен для своей Обители».
Вот как будто все кончено… Однако прошло всего два года, и Господь чудесно возродил Оптину Пустынь: Петр I умер в январе 1725 года, – царствовавшая после него всего два года императрица Екатерина I (скончавшаяся в мае 1727 года) успела совершить немало добрых дел. Уже 8 июня 1726 года Синод рассмотрел прошение Козельского стольника Андрея Шепелева «с товарищи» о восстановлении монастыря и постановил «Оптину монастырю быть по прежнему». Молитвы братии и прихожан обители были услышаны. Имущество не было возвращено обители, за исключением богослужебных книг и самой необходимой утвари. Келлии и все необходимое пришлось строить заново. Введенский храм тоже обветшал. Еще долго, почти две трети XVIII века, монастырь пребывал в бедности. Но вот Господь привел на берег Жиздры митрополита Платона (Левшина), московского владыку, в ведении которого находилась тогда и Калужская провинция. Это было в 1796 году.
Митрополит Платон (1737–1812) был образованнейший иерарх Русской Православной Церкви, молитвенник и аскет, блестящий «московский Златоуст», воспитатель и друг императора Павла I. Благодаря ему Павел I в противоположность своей матери (Екатерине II) был настоящим православным христианином и патриотом России. Вступив в 1796 году на престол, он отменил все указы Екатерины, утесняющие и уничтожающие монастыри или храмы. При помощи митрополита Платона он начал дело возрождения в
