невысказанной боли, столько внутренней тревоги и страдания, что это меня поразило. Я почему-то считала Алекса едва ли не киборгом, лишенным каких бы то ни было эмоций, и такое проявление чувств меня слегка шокировало.
Я не выдержала, как загипнотизированная, подошла к нему и положила руку на плечо. Не прерываясь, Алекс прикоснулся к ней губами – мимоходом, привычным жестом, словно делал это на протяжении многих лет, оборвал мелодию резко, заставив меня вздрогнуть и очнуться от своей странной летаргии.
– Вот так, Мэ-ри, – бросил он, закрывая крышку. – Вот так, дорогая. Не только у женщин болит душа.
Алекс встал и вышел, оставив меня одну. Смысл его фразы был мне абсолютно понятен...
Не знаю, почему именно сейчас я вспомнила это, возможно, обнаружила связь между его страстью к музыке и моей – к танцу. Как ни крути, у нас все же много общего...
– Что, нашла свою обувку? – Иван поднимался снизу, накинув на плечи полотенце. – Тамара хотела выбросить, а я как чувствовал – не дал. Мне почему-то так легче было.
Он взял из шкафа две кружки, бросил в них пакетики с заваркой, залил кипятком и унес на площадку, где возле балкона у нас было оборудовано место для курения.
– Идем, по сигаретке – и танцевать, – пригласил Иван, и я пошла к нему.
– Вань, ты с кем танцуешь теперь?
– А ни с кем, – закурив, ответил он. – Ты как уехала, я попробовал в пару встать, даже на несколько турниров выехали. Но – не то, понимаешь? Я слишком долго с тобой работал, слишком хорошо тебя знал, мы ж почти родные были. А у каждой следующей партнерши мало что не имелось достоинств предыдущей, так еще и заморочек до фига. В общем, решил не мучиться, взял пять парочек, работаю вот.
– И как? – Я тоже закурила, в душе приятно пораженная такой верностью бывшего партнера, – мне даже стало стыдно за то, что я иной раз считала Ивана продажным.
– А ты знаешь – хорошо. Одни – те, что с тобой начинали, помнишь, такие Катя с Игорем? – Я кивнула. – Ну вот – танцуют уже по юниорам, вот-вот В-класс получат.
– Ого, – с уважением протянула я.
– Ну, я стараюсь, – притворно-скромно потупился Иван, и мы оба прыснули.
Он почти не изменился, разве что в плечах стал чуть шире да заматерел как-то.
– Ты не женился, Вань?
– Женился. Дочке два года, Ленкой зовут. – Иван затушил сигарету, шумно хлебнул чаю. – Квартиру купил, машинешку тесть подарил.
– Короче, не бедствуешь? – Я не удержалась от возможности вставить шпильку, но он не обиделся:
– А чего? Предлагают – отказываться, что ли? Ты-то как? Как за бугром живется? Лучше, чем тут?
Я только рукой махнула – ни сил, ни желания распространяться о своих злоключениях у меня не было.
– Ну что – покурила? Идем тогда. – Иван встал и подал мне руку.
Танцевать в джинсах было непривычно – да и вообще танцевать после такого долгого перерыва. Я уже успела потерять то ощущение, которое охватывало меня всякий раз при первых звуках танго. Я не просила Ивана о чем-то конкретном, но он безошибочно поставил тот самый диск, что мы с ним записали для тренировок именно по танго. У меня был дубль, и я часто слушала его то в машине, то дома. А уж когда увлеченно мстила мужу, работая над книгой, эта музыка стала моим бессменным спутником.
– Давай не зажимайся! – покрикивал Иван, поворачивая меня то так, то этак. – Спина-то деревянная стала, Маш.
– Ага, – виновато пробормотала я, чувствуя, как напряглись все мышцы и как мне тяжело держать «рамку».
– Ну что ж ты так себя запустила-то, а? Это ведь несложно – с утра пару наклонов сделать да корпусом повращать.
– Все-все, Ванюш, обязуюсь исправиться. – «Если выживу», – добавила я про себя, сдув со лба мокрую от пота челку.
– Ты надолго сюда? Так приходи, вспомним молодость, – предложил Иван. – И мне в радость, и тебе, смотрю, в удовольствие.
– И не говори, – отозвалась я, делая наклоны вперед и удивляясь, что до сих пор получается полностью положить ладони на паркет и коснуться лбом коленей.
– Видишь? – заметил мои упражнения Иван, перестав выполнять повороты. – Помнит организм-то, мастерство не пропьешь, Мария.
– Все, я отдохнула, давай дальше.
«Дальше» мы танцевали танго почти полтора часа без существенных перерывов. Одна мелодия сменялась другой, Иван пробовал все новые связки фигур, все новые вариации.
– Слушай, а ты вообще надолго сюда? – спросил он в пятиминутной паузе, и я честно ответила:
– Это не от меня зависит, Ванечка.
Это на самом деле зависело не от меня, а от моего мужа Кости, от скорости его приезда – или приказа оставшимся здесь его людям. Я снова помрачнела, прекрасное настроение, вернувшееся ко мне после танцев, испарилось. Что теперь делать? Сидеть и ждать смерти? Или пробовать барахтаться? Но как? Чтобы начать сопротивляться или предпринимать какие-то профилактические меры, нужно как минимум знать, откуда исходит опасность, а вот это пока неизвестно. Но что-нибудь случится непременно, ведь не оставит же Костя без внимания телефонный звоночек от зампрокурора.
– Не хочешь говорить – не говори, – покладисто согласился Иван. – Но если захочешь – приходи, поработаем. Да и поможешь мне немного, если будет желание, у меня парочка сейчас есть, никак не идут, застряли. Вдруг у тебя получится? А по деньгам сойдемся.
– Хорошо, Вань, подумаю.
Мне было интересно его предложение, я бы с удовольствием поработала с детьми, да и деньги не помешают – но кто знает, что случится со мной завтра? Да что далеко заглядывать, я не знаю, доберусь ли сегодня до дома...
– Давай созвонимся через пару дней, – предложил Иван, поднимаясь за мной по лестнице в кабинет.
– Да, созвонимся.
Дома было холодно – я опять забыла закрыть балконную деверь. Беда с этим отоплением – то батареи едва дышат, а то на них можно яичницу готовить. Я достала из шкафа старенький вязаный кардиган, теплые гетры, закуталась и уселась в кресло, поджав под себя ноги. В видеомагнитофоне стояла кассета – я воткнула вчера вечером наугад первую попавшуюся. Щелкнув пультом, я погрузилась в просмотр американского фильма, и он меня неожиданно увлек. Сюжет оказался незамысловатым, но вот момент, когда героиня едет в Тоскану и покупает там старый-престарый особняк, меня почему-то зацепил. В последнее время я стала ловить себя на том, что во всяких мелочах вижу знаки, предопределяющие какие-то события. С домом была связана некая идея. Буквально на днях я размечталась о том, что, будь у меня нормальная сумма денег, я непременно купила бы себе дом где-нибудь на юге Франции, забрала бы к себе Марго, выдала бы ее там замуж за француза, а сама завела бы себе толстого рыжего кота – и все были бы счастливы. И вот – фильм...
Я взяла ноутбук, открыла файл с записками и начала набивать какой-то текст, а потом почти машинально нажала значок аськи. Едва вошла в Сеть, как в углу экрана замигал желтый конвертик сообщения. «Здравствуй, Мэ-ри. Хотел узнать, как твои дела». Ну, вот – объявился окончательно мой Призрак. Я быстро защелкала клавишами: «У меня все в порядке, не стоит беспокоиться». Ответ пришел мгновенно: «Колючка Мэ-ри» – и два ржущих во весь рот смайлика. «Оставь меня в покое, Алекс. Я не хочу общаться». Он отреагировал не сразу, хотя, возможно, просто подбирал слова – с ним такое случалось, он забывал какие-то конструкции и долго составлял фразу. «А если я хочу?» Ну, разумеется – если ОН хочет, то возражать я не могу! Но не сегодня, Алекс – не сегодня. «А я не хочу. И не буду. Прощай». Я выключила аську, довольная собой – осмелилась щелкнуть по носу человека, оказавшегося в сто раз морально сильнее меня.
Я не знаю почему, но мне доставляло огромное удовольствие вот так уходить и бросать его в недоумении. Я понимала, что он злится, выходит из себя – и мне от этого становилось еще лучше.
