крови, предательство, страх попасться. Я к нему поехал, подожду возле дома… – Он взглянул на часы. – А знаете, время еще есть, я к бабке сначала.
– Никита… – окликнул его Эдуард Дмитриевич.
– Да?
– Остуди голову и не спеши.
– Учел, – закрывая за собой дверь, бросил Никита. – да, можете задерживать Остапа.
– Без тебя догадался.
– Не буяньте, Октябрина Пахомовна, – поднял ладони Никита, ибо бабуля встретила его, мягко говоря, неласково и нелюбезно. – Я не уйду, не мечтайте, пока вы не расскажете правду.
– Какую тебе еще правду? – падая на диван со стоном, выдавила она. – У меня от всех твоих угроз давление поднимается.
– Я не угрожал. А правда мне нужна об Инне. Она не ваша внучка. Как Инна попала к вам и почему? Если не признаетесь, то, несмотря на ваш почтенный возраст, вас привлекут к ответственности.
– Мне плохо…
– Лекарства принести?
– Нет, – огрызнулась бабка. – К какой ответственности?
– К уголовной. Зачем вам сидеть в тюрьме даже неделю? Это не курорт, там масса неудобств, плохие люди.
Она замахала руками:
– Да ты что, ты что! Ну, клянусь, ничего страшного я не усмотрела в просьбе Инны. Она девушка хорошая, не испорченная…
– А как на самом деле ее зовут?
– Не знаю. Честное слово, не знаю. Она всегда называлась Инной, попросила меня поиграть в бабушку, потому что замуж не могла выйти. У нее ж ни кола ни двора, возраст к тому же, ну, перезрелая, таким сложно семьей обзавестись. А так выходило – приданое есть, то есть моя квартира, вроде наследница. Да я б ей все оставила, все! Думала, ты на ней женишься. – Никита хмыкнул. – А мне каково сидеть в одиночестве? Инна заплатила за помощь, обещала еще заплатить после замужества. Вместе мы придумали историю…
– Это ясно, – перебил он. – А вторая история, про близнецов почему появилась?
– Инночка сказала, будто в городе есть похожая на нее женщина, просто не отличить. И она сама предположила, что является ей сестрой, помечтали мы вместе, дескать, вот если б Инну признали богатые люди, она меня не оставила б, переехали б мы в большой дом… А я сочинила про близнецов… у меня способности к литераторству…
– Еще у вас и талант актрисы, – заметил Никита. – Где сейчас Инна? Она звонит вам?
– Не звонит. И где она, мне неизвестно. Я клянусь.
Клянется она, старая клюшка! Бессовестная обманщица.
– У меня к вам просьба, Октябрина Пахомовна, не даром, нет, я ее щедро оплачу. Если Инна позвонит, или появится, или еще как-то даст знать о себе…
– Я сообщу вам, – она приложила пухлую ладонь к груди, что равносильно было очередной клятве.
Жаль, очень жаль, что бабка не знает настоящего имени Инны.
Около дома Станислава он проторчал с час, не забыл позвонить Лоле:
– Ты где?
– В кафе у железнодорожного вокзала, как ты приказал.
– Я приказал уехать.
– А я что делаю? Жду поезд.
– Когда он будет?
– Только через час. Даже зубной щетки не захватила, сейчас попробую купить на вокзале.
– Я не приеду проводить тебя, у меня срочное дело.
– Не волнуйся, уеду без тебя.
Наконец во двор вырулила машина, Стас запер ее и пошел к подъезду.
– Стас, погоди! – догнал его Никита, заранее подготовив сотовый телефон для записи. – Дело есть. Пойдем в мою машину.
– Зачем в машину? – напрягся тот.
– Чтоб не мешали внешние факторы. Да идем, не бойся, не съем тебя.
Сели на заднее сиденье, Никита без предисловий его огорошил:
– Я знаю, ты участвовал в убийстве Валеры Хвалюна…
– Я?!! – подпрыгнул Стас. – Не… нет…
Но его «нет» спокойно можно было трактовать, как «да».
– Ты с Остапом привез Валеру на дикий пляж, есть свидетели. Ну, с убийством разберемся позже, сейчас я хочу знать, какие были ваши планы насчет Лолы?
– Ошибаешься, – затрепетал Стас, – никаких планов не…
– Были! – грубо оборвал его Никита. – Вы хотели поставить на ее место Инну, разыграли целый спектакль с убийством Вишневского. Когда надумали осуществить подмену? Говори, быстро, у меня времени мало.
Ой, бедняга, видать, в штаны наложил. Станислав покрылся белыми и красными пятнами, на лбу выступил пот, пальчики задрожали, губы посинели. Однако он нашел каплю силенок, чтоб сказать:
– Я не буду с тобой говорить, потому что ты не поверишь…
– А ты попробуй, вдруг поверю.
– Не привозил я твоего Валеру на дикий пляж.
– Лжешь.
– Ну, вот, не веришь. И с Лолой… Инной ты ошибаешься. Полностью ошибаешься, во всем. Арестовать меня не имеешь права, ты никто, я пойду…
Никита сцапал его за грудки и процедил в наглую, холеную рожу:
– Какой же надо быть сволочью, чтоб кусать руку, которая тебя кормит. Лола пригрела тебя, вон на какой тачке крутой ездишь, а ты вместе с подонками связался и против нее пошел. Дружка твоего, Остапа, думаю, уже задержали, дойдет черед и до Инны. А тебе советую: завтра же оформи в милиции явку с повинной. Срок скостят.
Станислав оттолкнул его, выскочил из машины, крикнув:
– Ты псих! Лечись!
Никита достаточно его пугнул, был удовлетворен, хотя и не получил сведений, глядя ему в спину, подумал: «Завтра же сам придет, прискачет в милицию, выхода у него нет». А когда завел мотор, вдруг почувствовал жуткую усталость, которая валит с ног. Кое-как добрался домой, дотащился до кровати и рухнул плашмя, не раздеваясь.
Проснулся ночью, поднялся, попил воды, постелил постель и снова завалился спать. Так бывает с людьми, работающими в напряженном ритме в течение долгого времени, потом они могут неделями отсыпаться, вставая лишь поесть да попить. Никита и дальше спал бы, но звонок разбудил. Не хотел брать трубку, в конце концов, имеет он право однажды устроить себе выходной, ни с кем не общаться, никого не видеть? Телефон перестал звонить – ну и ладно. Нет, не ладно, он зазвонил снова. Никита не тот человек, чтоб сделать вид, будто он не дома, взял трубку:
– Старцев слушает.
– Никита…
Это была Алиса, небось намучилась без его ласк, что ж, с ней он не прочь, ее легче раскочегарить, чем секс-символ Лолу, которая к сексу относится как к производственному совещанию.
– Да, Алиса, слушаю, – сказал мягко, почти нежно.
– Никита… они попросили меня позвонить тебе…
– Кто – они?
– Не знаю. Меня забрали… мне страшно…
– Алиса, кто забрал, я не понимаю… Где ты?.. Лиса…
Гудки. Одни гудки. Сна как не бывало. Два часа дня – ну и соня же он. Никита вскочил, оделся и умылся
