на бревнах и с досками под мышками тоже делает нехилые бабки и, без сомнения, требует пожизненного заключения для нее (не меньше), а требование подкрепляет внушительным гонораром. Во всяком случае, подобный вариант возможен, следовательно, Лоле очень не повезло. Никита задал ей последний вопрос:
– Как вас найти? Мне нужны ваши координаты…
Он получил визитку (между прочим, на двух языках), но в ней были только офисные данные, записал домашний адрес и адрес дачи, номера телефонов, попросил, чтоб она приготовила и свою фотографию.
– Зачем? – удивилась Лола.
– Любоваться, – улыбнулся Никита.
– Приготовлю, любуйтесь, – надменно вымолвила она и попрощалась.
Характерец! Никита долго смотрел на дверь, за которой скрылись незабываемые округлые формы в бирюзовом платье, оставившие неизгладимый след в душе, а также всколыхнувшие похотливые мысли. Однако Лола птица из заоблачных высот, а он земноводный обитатель, короче, не по Сеньке шапка.
Никита включил музыку, уткнул нос в переплетенные пальцы и слушал, вернее думал. Ситуация нежданно изменилась. Сейчас не стоит менять местожительство, пока не закончит дело Лолы, теперь-то с деньгами нет проблем, но… их предстоит отработать, а на его плечах еще Лиса.
– Черт, знакомая мелодия… – промямлил он, набирая номер на аппарате. – Лиса? Как там у тебя? Кто- нибудь приходил?
– Никто. Все нормально, Никита.
– Послушай, что это за музыка? – И увеличил звук.
– Это же «Болеро» Равеля.
– Ну да, я так и думал, просто сомневался. Валерка любил этого… Равеля? Часто слушал?
– Почему ты спрашиваешь?
– Диск нашел в его сейфе.
– Когда делал что-либо по дому, слушал «кислоту», от этих «бух-бух» у меня уши уставали и мозги сворачивались. Ну, рок-группы любил, а «Болеро» Равеля… нет, не припомню. Валера классику терпеть не мог.
– А «Болеро» классика?
– Конечно. Что еще?
– Как будто все… Ой, подожди, не бросай трубку. Что тебе из продуктов купить? Только не скромничай.
Он написал список под диктовку Алисы, затем дослушал «Болеро» и резюмировал:
– Круто. И не подумаешь, что классика.
К Алисе попал в сумерках, долго не задержался, лишь отдал продукты, еще раз напомнил, чтоб никому не открывала, и спустился вниз. Прикуривая, машинально кинул взгляд на свою «пятерку»… Но что это? Точнее, кто это?! Некий тип заглядывал в окно, может, угнать надумал? Или бомбу подбросить?
– Эй, что надо? – решительно двинул к типу Никита.
Мужчина оглянулся и кинулся к своему автомобилю…
Вот он – черный автомобиль из категории «для очень-очень белых людей». Здесь, во дворе Лисы? Значит, она не ошиблась, ее пасут. И знают, кто оберегает Лису, судя по интересу к его непрезентабельной арбе, которой пора стоять среди раритетов в музее машиностроения.
Автомобиль почти бесшумно и резко сорвался с места, Никита тоже. Номер бы увидеть…
Никита бежал за ним изо всех сил, чтоб хоть чуточку уменьшить расстояние… Ага, щас! Ноги и четыре колеса – не одно и то же. Он затормозил уже на улице, в сердцах махнул рукой, словно ударил невидимку, и поплелся к своей «пятерке». Лису надо бы спрятать. Куда?
Жара, черт ее возьми, не спадала и ночью, а макушка лета подбрасывала дополнительные неудобства: лишив дождей землю, она предоставила не просто горячий воздух, но почему-то и влажный. Стоило пройти квартал, кожа становилась липкой, рубашка на спине мокрой, по вискам струями стекал пот. А добавить к этому знойному счастью абсолютное безветрие – получаешь наглядное представление, что такое адское пекло. Машина нагревалась, как печка, даже в тени, кондиционер не предусмотрен в данной модели, и Никита подумывал установить его, иначе ничего не стоит окочуриться от перегрева. Да где взять время? Теперь его не хватит, в дикую жару придется мотаться туда-сюда, запасаясь минеральной водой в магазинах, которая быстро нагревалась.
Когда Никита зашел к Эдуарду Дмитриевичу Капустину, тот нахмурился:
– А… Вольный сыщик? И как оно, на воле-то?
– С переменным успехом, – плюхаясь на стул, сказал Никита. – Зато я сам себе начальник. Вы обещали рассказать подробности о Валерке.
– Разве? – прикинулся склеротиком Эдуард Дмитриевич.
– Мне это очень нужно.
– Все вы умники, – заворчал тот. – Работать предпочитаете самостоятельно, а как придавит, к нам бежите.
– Точно, придавило. Я ж могу помочь родной милиции, заметьте, без затрат государства на мою персону, то есть абсолютно даром.
Дмитрич поджал губы, отвернув лицо от бывшего сотрудника. Валерка тоже служил когда-то под руководством Эдуарда Дмитриевича, да если б он был единственным начальником, то служба казалась бы медом. Видя, что у Эдуарда Дмитриевича настроение ни к черту – в такие моменты он необщительный и злой, а отступать Никита не собирался, – он рассказал о злоключениях Алисы, закончив:
– Видите, я вынужден позаботиться о ней, следовательно, поучаствовать в поисках убийцы Валерки.
– Почему она не написала заявление, ко мне не пришла?
– Учитывайте ее состояние. Алиса не сразу сообразила, что ее намеренно пытаются задавить колесами, да вначале, честно признаюсь, и я не очень-то в это верил, пока вчера не столкнулся с черным автомобилем во дворе. Водителя интересовала моя машина…
– Номер запомнил?
– Запомнил бы! Если б увидел. Темно было. Водителя тоже не узнаю, не рассмотрел. Он как дунул, как дал по газам… И мне странный звонок поступил в день похорон Валерки, теперь я уверен, что речь шла о Лисе… Алисе.
Эдуард Дмитриевич смилостивился, приказал принести дело, Никита читал и глазам не верил. Валерка был пьяный в лоскуты, как показало вскрытие. Нет, он, конечно, выпивал, но до свинского состояния не накачивался никогда, а уж наркотиков сроду не употреблял. Однако незадолго до убийства укололся – как этот факт трактовать? С кем он пил? Не один же. Совсем дурак, чтобы напиться, зная, какая опасность подстерегает его?
Еще странность: в море не купался. Июльская жара способствует так называемому «цветению» морской воды, то есть активно размножается сине-зеленая водоросль, отчего вода приобретает соответствующий цвет. Водоросль микроскопична, следовательно, остается на купальном костюме, в волосах, Валерка полностью чист от нее. Так какого черта он разделся?
Версии: профессиональная деятельность, следствию стало известно, что у Валерки появилась халтурка, устав нового охранно-детективного агентства уже позволял заниматься и сыскной работой, но подробностей – ноль. Далее: ограбление – смешно. Впрочем, денег, телефона, обручального кольца и часов при нем не нашли. Третья версия: ритуальное убийство – вообще обхохочешься. Но раз найден голым и с ножом в животе (без отпечатков пальцев), то… почему нет? Четвертая: месть. Мол, много лет назад он кого-то поймал, засадил, тот отсидел, вернулся…
– Я бы еще одну версию подкинул, – ввернул Никита.
– Какую? – фыркнул Эдуард Дмитриевич, дескать, без тебя тут умных полно.
– Пришел, укололся, отполировал спиртным, жарко стало, разделся, потом ударил себя ножом.
– Понятно: сам себя, да? А на месте обнаружения трупа бутылки и шприца не было.
– Закинул в воду.
