осознавать свою миссию: если не я, то кто же?
— Что-то мы часто встречаемся, — сказал Филипп через паузу. Нет, он еще и тугодум.
— Я заметила: люди, которых не хочешь видеть, как назло, постоянно попадаются на глаза.
Жанна прилепила к своим губам улыбку, поэтому нелестная фраза, дескать, я б вас не видела еще лет пятьдесят, не прозвучала оскорбительно.
— А, так я вам тоже поперек горла стал? — пошутил Филипп, но грубо.
— Признаюсь, вы поначалу произвели на меня не самое приятное впечатление, показались грубым и невоспитанным.
— Как странно, ваши впечатления сродни моим.
— Что ж, отношения мы выяснили, осталось попрощаться, так как я приехала. До свидания.
— Подождите…
Жанна захлопнула дверцу, которую уже открыла, чтобы уйти, посмотрела на него вопросительно. Наконец-то он соизволил спросить:
— Как вас зовут?
— Жанна.
— Давайте, Жанна, встретимся завтра и продолжим выяснять, кто из нас больше не понравился.
— У вас есть чувство юмора, это приятно. А знаете, мне не приходилось встречаться по доброй воле с человеком, который меня терпеть не может.
— Так и мне тоже. Вы согласны?
— Завтра у меня бассейн, режим я не нарушаю.
— Отлично, встретимся в бассейне. В семь, идет?
— Идет. Пока.
Итак, первый этап завершен! Браво!
Глава 12
Эмма с утра примчалась узнать, как обстоят дела.
— Все, Эмма, — сказала Жанна, — больше не приезжайте сюда. Если Филипп увидит вас у меня, догадается о многом.
— Получилось?! — почему-то испугалась она.
— Пока он назначил мне свидание. Видите, я разработала верную тактику, поэтому ваш контроль лишний.
— Одну мы уже не контролировали, ты знаешь, чем закончилось, — высказался Ростислав Матвеевич, неизменный спутник бывшей жены.
— Я учитываю это, — заверила его Жанна.
— Как хочешь, так и будет, но звони чаще, мы должны знать, где ты, — сказала Эмма, поставив на стол диктофон. — Вот, запись послушай. Это второй следователь, который…
Она не договорила и отвернулась, значит, речь пойдет о дочери. Жанна, посочувствовав ей про себя, включила диктофон, а запись неважная.
Эмма: Прошло столько времени, я хотела бы знать, есть хоть какой-нибудь результат?
Он: К сожалению, порадовать нечем.
Эмма: У меня возникло несколько вопросов…
Он: Если сочту возможным на них ответить… спрашивайте.
Она: Только давайте поговорим не протокольным языком, постарайтесь понять меня…
Он: Я прекрасно вас понимаю.
Она: Мою дочь убили приблизительно в двенадцать ночи. Вы не задумывались, как попал убийца к ней в это время? Ведь замок, насколько мне известно, не пострадал. Как же его открыли?
Он: Конечно, мы думали об этом. Для профессионала открыть замок любой сложности нетрудно.
Эмма: Нина не спала, как же она не услышала, что в дом проник посторонний человек? Он ведь поднялся наверх.
Он: Почему вы думаете, что она не спала?
Эмма: Во-первых, ее нашли в спальне не на кровати, а на полу, значит, она стояла, когда получила первый выстрел в спину. Потом повернулась лицом к убийце, он выстрелил уже в грудь. Я неправильно рассуждаю?
Он: Правильно. Но не могла же она впустить убийцу и привести его в спальню? Кстати, мы не исключали вариант, что его впустила ваша дочь. Но у всех ее знакомых есть алиби, а мотивов нет. Понимаете? Даже мизерных мотивов нет, как мы их ни искали…
Жанна нажала на клавишу и остановила запись.
— Что такое? — насторожилась Эмма.
— Я подумала о Владе, — лихорадочно заговорила Жанна. — Она как раз впустила убийцу. Мы выяснили, что это была женщина, знакомая Влады, позвонившая с чужой мобилы перед тем, как прийти. К сожалению, соседка Люба не рассказала о звонке следователям. Может, ваша дочь тоже впустила убийцу?
Леди Эмма переглянулась с Ростиславом Матвеевичем, тот одобрительно закивал, мол, я в ней был уверен с самого начала. Жанна включила запись.
Эмма: Но раз Нина не спала, то в спальне горел свет. Как же убийца рискнул зайти?
Он: Я понимаю, вы думаете о нас плохо. Но поймите, убийство вашей дочери выходит за все известные рамки, если можно так сказать. Мотивов нет ни у кого. Ссоры с мужем — это, простите, не мотив. Они бурно ссорились и так же бурно мирились, к тому же его не было в городе. Свидетелей нет, следов убийца не оставил, кроме пуль и гильз, пистолет, разумеется, контрабандный, то есть не зарегистрирован. С одной стороны, похоже, что убийство готовилось, с другой — у нас ничего нет, чтобы остановиться на одной из версий. А версии, сознаюсь вам, как матери, притянуты за уши. Именно поэтому картина убийства вашей дочери очень туманна. А насчет света — горел он или нет — скажу: если пришел профессионал, ему не помешала б иллюминация во всем доме, замки, соседи…
— Он либо бездарный дурак, либо купленный, — безапелляционно заявила Эмма, когда Жанна снова остановила запись.
— Убийство Влады тоже расследует он?
— Нет. В прокуратуре без него полно дармоедов.
— Мне кажется, вы, Эмма, не правы, — сказала Жанна. — Люди не хотят идти в свидетели, в этом даже я убедилась. Если б Люба не рассказала мне об одном-единственном звонке, которому она не придала значения, вы бы не догадались искать телефон Влады и посмотреть, кто ей звонил. Да, нам это почти ничего не дало. Владе позвонили с чужого сотового, но мы выяснили, что у нее была гостья, она же ее и убила. А следователи этого не знают, они не знают, кого искать и где, они только предполагают…
— Мы тоже не знаем, — вздохнул Ростислав Матвеевич.
— А я надеюсь узнать, познакомившись с Филиппом поближе, — заявила Жанна. — Что еще говорил следователь?
— Замок открыт, скорее всего, ключом, — ответила Эмма. — Именно это его наводит на мысль, что работал профессионал.
— Напомните, что взял убийца?
— Мелочь. Цепочку, два кольца, серьги. Нина все это носила постоянно. В вещах убийца не рылся. Для отвода глаз снял с Нины украшения, чтоб думали, будто это ограбление.
— Но убийца стрелял без глушителя, — задумчиво произнесла Жанна. — Естественно, он боялся, что соседи вызовут милицию, поэтому взял, что попало на глаза, и убежал. У него не было времени…
— Ключ ему дал Фи…
— Не перебивайте, я и так собьюсь! — Жанна взялась за лоб пальцами, опустив голову, чтоб ничто не
