этой сказки, ведь не зря же говорят, что 'сказка - ложь, да в ней намек'.
Я умылась. Вода показалась мне почему-то живым существом: она дышала и шевелилась в моих руках. Она смыла с меня память Казика, которую я забрала у него.
Мне вдруг стало плохо. Дышать мне стало нечем, руки ж ноги дрожали, во рту появился неприятный горький привкус. Еще немного и я бы потеряла сознание. Но я быстро сориентировалась: села на пол, расстегнула на груди пуговицы и глубоко и часто задышала. Стало легче. Я с трудом поднялась. Меня пугало то, что я не понимала, что же со мной происходит. Впечатление было такое, что я отравилась. Может быть, я и в самом деле отравилась, например - памятью Казика. Я ведь делала это впервые, что-то, наверное, я все-таки сделала не так. С чужой памятью надо быть очень осторожной.
Звонок в дверь заставил меня подняться. Это был Казик.
– Ну, что тебе еще? - недовольно спросила я.
– Извините, леди, вы не знаете, у вас в подъезде нет новых жильцов? Мой друг где-то здесь купил квартиру.
Меня затошнило. Я мотнула головой и побежала в туалет. Надо будет узнать у Смига, что именно я сделала не так. Когда вышла, то увидела в комнате Казика.
– Я здесь точно не был? - Спросил он немного удивленно.
– Не был. Кто позволил вам войти?
– Мне показалось, что вам плохо.
– А вы, видимо, врач? - ехидно спросила я.
– Нет, но, может, вызвать скорую?
– А может лучше вам уйти поскорее?
Нет, он не уйдет! Я его уже немного знаю. А мне так хочется, чтобы он ушел!
– Я не уйду, девушка. Меня будет мучить совесть, а вдруг вы умрете. У вас совершенно зеленое лицо.
Я разозлилась, и мне сразу полегчало.
– Это мое лицо! Мне оно такое нравится. Зеленое.
Он пожал плечами, но не ушел.
– Послушай, уйди, а? Чего ты заперся ко мне? Иди к своему Юзику.
– Я не знаю куда идти - вздохнул он и не ушел.
Выглядел он каким-то взбудораженным.
– Не могу понять, почему я здесь? - Тихо спросил он.
– Я тоже - процедила я сквозь зубы.
Его взгляд блуждал по мне, по комнате и он ничего не мог понять. Его глаза то темнели, то светлели. Он уже не казался таким пьяным.
– Я сейчас заору! - предупредила я его.
– Зачем?
– Затем, что ты должен уйти.
– Уйду, но мне кажется, что я здесь уже был.
– Не был.
– Вам точно не нужна скорая?
– Не нужна.
Он собрался уходить, но у дверей остановился и спросил:
– Вас зовут Сашей?
Ну вот, выходит, не все я стерла. Но теперь уже ничего не поделаешь. Остатки я стирать не стану.
– Откуда вы знаете? - не очень искренно удивилась я.
– Понятия не имею.
Пока он не передумал уходить, я быстренько вытолкала его за дверь и облегченно вздохнула.
Ох, ну не могу я ничего сделать правильно! Что-нибудь обязательно недоделаю. Упала на кровать и отключилась.
Проснулась утром. Болела голова, но терпимо. Выпила кофе, сразу полегчало. Собралась на базар. Возвращаться на Гаэзи мне никак не хотелось. Но базар пришлось отменить, потому, что началась гроза. Я как-то заметила, что утром редко бывают грозы.
Позвонила Ирка.
–На базар не идешь? - сказала она не столько вопросительно, сколько утвердительно. Может, зайдешь ко мне?
Она вдруг зарыдала, да так, что я испугалась.
– Что случилось? - забеспокоилась я.
– К тебе можно прийти?
– Да, конечно. Что случилось?
– У меня Дунька заболела!
Дунька - это Иркина дочка. Ей десять лет и она потрясающая девчонка. Ирка ее обожает и постоянно ругается с родителями, которые забирают внучку к себе. Ирка считает, что родители портят ребенка, а родители считают, что Ирка сильно нагружает Дуньку всевозможными секциями и школами. Дунька учится в музыкальной школе, ходит на плавание, на танцы, учит английский и много еще чего. Иркина мать возмущается: 'Все равно из одной две не сделаешь, а здоровье ребенку подорвешь'.
– Так, давай ко мне! - сказала я.
Ирка приехала через полчаса, и я даже не узнала её - она была вся зареванная, какая-то потухшая.
–У Дуньки опухоль мозга - тихо сказала она и заплакала обреченно. У меня похолодело внутри.
– Как ты это узнала?
–Врачи сказали. У Дуньки последнее время стала часто болеть голова. Прошли обследование, и томограф показал, что у Дуньки опухоль мозга
– Они меня убили - прошептала Ирка.
Я поняла, что так оно и есть. Я не долго сомневалась, решение приняла почти сразу. Да и когда мне было думать? Дуньку я люблю, как родную. Необыкновенный ребенок.
–Ирка, слушай меня внимательно.
Она кивнула.
– Ты сейчас привезешь ко мне Дуньку. Я смогу ей помочь.
Она с надеждой посмотрела на меня. Как робот поднялась и, не спрашивая ни о чем, ушла.
Вернулась она с Дуняшей, непривычно тихая и постаревшая. Казалось, что она лет на двадцать старше, чем есть на самом деле.
– Значит так, сейчас ты уйдешь на кухню и не будешь мне мешать - приказала я - И запомни - ты никогда и никому не должна об этом рассказывать! Она покорно кивнула и вышла из комнаты.
– Так, Дуня, ложись на диван.
Дуня послушно легла. Ей было интересно, что я собираюсь делать
– Голова болит? Она кивнула.
– Слушай, Дуняша, сейчас я тебя вылечу, но ты не должна никому ничего об этом рассказывать. Ладно?
– Я никому ничего не скажу. Тетя Саша, я умираю?
– Вот уж чего не будет, того не будет!
– Я вам верю.
Я закрыла глаза и сосредоточилась. Когда я была готова видеть, не открывая глаз, я приступила к осмотру. У Дуни действительно была опухоль мозга. Я увидела небольшое, но черное зловещее пятно, похожее на какое-то насекомое. Мое сердце забилось учащенно, по рукам пробежал ток. Руки мои стали почти невесомыми. А дольше все происходило без моего участия, само собой. По рукам побежали маленькие светящиеся точки, золотые по правой руке и голубые - по левой. Точек становилось все больше, и больше и скоро мои руки светились, как неоновые. Руки сами обхватили голову Дуни, и сияние стало еще более интенсивным, а кончики пальцев завибрировали. Я немного отвела руки в стороны, чтобы они не
