— А что Вас так удивляет? Неужели я так молодо выгляжу? Или Вы хотите мне понравиться и просто льстите?
Она нагло кокетничала с этим типом и не могла понять, почему она это делает. Да, она выглядела очень молодо, потому, что отчаянно хотела сохранить молодость. Она с интересом разглядывала незнакомца, и он ей всё больше и больше нравился. В нём было что — то такое, чего она никогда и ни в ком не встречала, что — то одновременно порочное и чистое. И ещё в нём была загадка.
— Здесь живёт мой сын. — Зачем — то сказала она. — С ним произошёл несчастный случай — он обгорел при пожаре.
— Ярослав? — Спросил Анатолий, изображая удивление. — Этого не может быть! Я вчера с ним познакомился. Да я и Вас несколько раз видел, но из окна и не разглядел вашего лица. Но Вы — просто чудо!
Они шли, мило болтая о разной ерунде, но при этом каждый думал о своём. У них у каждого была своя тайна. И, что удивительно, их тянуло друг к другу! И Анатолий искренне смущался, когда она случайно касалась его руки, а она злилась на себя за то, что позволила себе проводить её, ведь она — замужняя женщина! У неё молодой муж и она вполне счастлива в браке. Но ни он, ни она ничего не могли с этим поделать. Она без умолку трещала о чём — то незначительном, он — внимательно её слушал. И им было хорошо друг с другом. Ужас! Рядом шёл чёрный волк и молча удивлялся тому, что видел. Он по запаху понял состояние хозяина и обрадовался. Пора, пора хозяину, наконец — то влюбиться! Жаль только, что потом ему всё же придётся убить эту женщину, но это уже издержки его профессии. Многие позволяют себе такие вольности, а иначе у них с хозяином и не было бы работы вовсе, но хозяин не из таких! И, хотя это строго запрещено, он имеет право на обычные человеческие чувства! Да, почему это всем можно, а ему — нет?!
Перед дверью они остановились. Анатолий хотел что — то сказать, но сдержался. Вероника просто попрощалась и позвонила в дверь. Незнакомое, щемящее чувство потери охватило её. Она не могла объяснить этого. Незнакомый человек, совсем незнакомый! С чего бы это странное чувство. И тут же она себя успокоила, что, если она этого захочет, то человек этот не исчезнет из её жизни — не сможет.
Она сразу заметила перемены в сыне. Ярослав был совсем другим. Казалось, что пустота, заполняющая всё его существо, внезапно исчезла, в нём поселилось что — то другое, светлое. Словно камень упал у неё с души. С сыном всё в порядке, теперь за него не надо бояться — глупостей он не наделает.
— Что у тебя нового? — Спросила она.
— Всё нормально, мам.
— Я же вижу, что с тобой что — то произошло. Расскажи мне.
Ярику действительно хотелось с кем — нибудь поделиться своей радостью, она уже не помещалась в нём, и он выпалил:
— Ма, я влюбился. Фантастическая девушка! И, знаешь, её не волнует, как я выгляжу. Она слепая, мам, но она видит лучше всех вместе взятых зрячих!
Вероника улыбнулась. Ну, конечно, что ещё могло бы так вдохновить молодого человека! Сын влюбился и больше не комплексует — жизнь налаживается.
Он долго рассказывал ей о вчерашней встрече, потом повторял уже сказанное. Диана — вот, значит, как зовут доктора! Дай Бог ей счастья! А потом сын рассказал о встрече с соседом.
— Знаешь, он странный тип. — Сказал он. — Что — то в нём такое есть… Не могу объяснить. Не могу даже сказать, понравился он мне или нет. Но я о нём постоянно думаю.
Вероника поняла, о ком он говорит, но не подала вида, что её это волнует.
— Ты говоришь, его зовут Анатолий? — Равнодушно сказала она. — И у него есть большая чёрная собака, похожая на волка.
— Да это и есть волк, просто чёрный! А, что?
— Я с ним тоже познакомилась сейчас. — Призналась она. — Его псина сбила меня с ног, и он помог мне донести сумки. Действительно, странный тип.
— Мам, ты тоже заметила это? Знаешь, мне с ним рядом одновременно и уютно и страшно. Не знаю даже, хотел бы я вновь с ним встретится.
Вероника насторожилась.
— А в чём дело?
Ярик не мог этого объяснить, не находил слов. Анатолий Анатольевич его восхищал и пугал одновременно, притягивал и отталкивал. И, как это ни странно, в нём чувствовалось что — то родное, вернее — родственное.
— Мам, он не похож ни на кого из тех, кого я знаю. Он, не знаю, как это объяснить, он, словно прячется под маской, что ли. Ты понимаешь?
Вероника понимала. Теперь и она могла объяснить, что так привлекло её в Анатолии.
— Маска? — Спросила она с интересом, которого не смогла скрыть.
— Да, кажется, что, если сорвать маску, там будет кто — то совершенно другой, возможно даже страшный. Кажется, что он скрывает какую — то тайну. А ты не заметила этого?
Вероника взяла себя в руки и легкомысленно сказала:
— Нет, ничего такого я не заметила. Мне кажется, что ты всё это себе надумал.
Она выкладывала на стол продукты, но мысли её были далеко. Она думала о человеке, с которым только что столкнулась во дворе. А, может быть, нападения пса было не случайным? Может быть, он всё это подстроил? Она поёжилась. Теперь ей почему — то стало страшно. Очарование этого человека спало, и холодок пробежал у неё по спине, как тогда, когда она увидела в ванной труп мужа и лужу крови. Там тоже было что — то противоестественное. Там тоже было много странностей! В закрытой квартире, в закрытой изнутри ванной, человек умер смертью, которая меньше всего походила на несчастный случай. И… Он вдруг вздрогнула.
— Ма, что с тобой? У тебя странное лицо. Что случилось?
Она не ответила. Она не хотела рассказывать сыну, почему лицо его соседа показалось ей знакомым. Она абсолютно уверенна, что видела его пятнадцать лет назад на похоронах мужа! Он стоял в стороне, возле чьей — то могилы и внимательно, очень внимательно, наблюдал за похоронами Виктора. Это было давно, но она всё вспомнила так, как если бы это случилось только вчера! И у неё не было ни малейших сомнений, что человек этот пришёл на кладбище из — за Виктора, его не интересовала та могила, у которой он стоял. В его лице не было скорби. Его лицо вообще ничего не выражало. Она автоматически раскладывала продукты в холодильнике, прячась за его дверцей, чтобы сын не заметил выражение её лица. А лицо у неё было испуганным, впервые за много лет!
Ярослав даже не подозревал, что встреча с соседом, каким бы странным он ни был, так напугала его мать. Он ещё несколько минут пытался вспомнить, где он мог раньше видеть этого человека, но так и не вспомнил.
— Сына, как ты бреешься? — Спросила Вероника, тщетно пытаясь отыскать в квартире сына зеркало. Она — то без зеркал никак не могла обойтись!
— Как придётся. — Отмахнулся Ярослав.
— Нет, так нельзя! Завтра я куплю тебе хорошее большое зеркало.
— Не надо. Созерцание своего лица не доставляет мне никакого удовольствия. Позволь мне жить так, как я привык.
Его уже не мучили прежние комплексы, но зеркала продолжали его раздражать. Ничего нового он в них не увидит.
Вероника с интересом разглядывала сына и только сейчас заметила, что он действительно изменился, даже внешне. Его шрамы немного разгладились, лицо стало ровнее и чище.
— Ярик, а ты бы лучше посмотрел. Шрамы исчезают. Я серьёзно. Это ещё не очень заметно, но я — то вижу, ведь я — твоя мать!
Он ей не поверил. Следы от ожогов остаются на всю жизнь и уж конечно не могут пройти за такое короткое время.
Они болтали о всякой ерунде и даже не подозревали, что из окна напротив за ними наблюдает их новый знакомый. Шторы в кухне были раздвинуты, а зрение у Толика было превосходное. Он заметил даже
