- Очень просто! Даже близнецы бывают разных наций, а не только что погодки. Кирилл - он наш славянин, а Мефодий - даже не грек, а хуже. Наука объясняет: когда отец мешанный, то дети делятся. Расщепление - называется. А почему иначе родители по виду белые, а вдруг рождается негритенок? Профессора Барбаша почитайте, очень крупнокалиберный ученый. Кириллу чистая славянская кровь отошла, а Мефодию все остатки - от греков и хуже, чего есть на Востоке.
Троглодит-филолог даже голову приподнял - увлекся.
- Ну положим - решили подменить кириллицу. А каким образом?
- Книгу издадим. 'Новая русская рулетка' называется. Там самый доскональный способ, как стать миллионером. В долларах. Достоверный. Самая нужная книга для всякого человека. Святослав Репин написал - самый богатый русский на свете. А три года назад был беднее меня.
Вот он - великий миф современности: Святослав Репин, который три года назад был беднее самого бедного - а стал сегодня богаче самого богатого. Все мифы начинаются одинаково: 'блаженны нищие'.
Блаженны нищие - ибо обогатятся.
Блаженны нищие - ибо их станет Царствие Земное.
Блаженны нищие - ибо для них написана Книга, указующая путь к обещанному блаженству.
- Издадите - и что?
- Святослава Репина издадим - на латинице. Все купят, все прочитают, все привыкнут по-латинице читать и писать.
- Понятно. Хватит с тебя. Говори теперь, где здесь выход? И помни: сейчас твою исповедь сверю!
- От нашего бункера налево. И направо первый поворот, а дальше наверх в люк. Выйдем на Сытный рынок.
- Понятно. Ползи назад. Змеей.
Троглодит зазмеился в свой склеп. Нет, оказывается, в бункер.
117
Пора было подтянуть сюда Оксану.
Оставить троглодитов под присмотром Амура и сходить за ней.
Чтобы проверить перед отлучкой, все ли в порядке, Стрельцов, инстинктивно пригибаясь, шагнул в бункер.
Амур сидел посредине у затухающего костерка и профилактически рычал.
- Всем лежать. Лизать пол! - повторил Стрельцов уже звучавший здесь совет.
Удовлетворенный порядком, установленным в бункере, он попятился к выходу, стараясь оставаться лицом к возможно большему числу пленников - но троглодиты расположились по всему периметру, и значит хоть один оставался за спиной.
И этот один бросился сзади!
Амур не мог достать его в броске - мешал сам Стрельцов своим телом. В баскетболе такая позиция называется заслоном.
- Разом, ребята! Всех не перелопает!
Ребята заволновались. Приподнимали головы. Амур бросался то к одному, то ко второму. Он видел их - и не видел того третьего, который вжался, врос в Стрельцова сзади живым горбом.
- Тихо, мастер, тихо! - захлебываясь, шептал горб. - Власть перевернулась. Выходи тихо, убери пса.
И под ребра уперлось нечто твердое - дуло.
- Быстро слушаться. Иначе дыра в дорогом теле - вроде арки Главного штаба.
На размышление у Стрельцова была секунда.
118
Бывают очень долгие секунды...
Когда-то Стрельцов обмолвился на прессе:
- Если предлагают выбрать 'Кошелек или жизнь?', порядочный человек должен сначала отдать жизнь. А после пусть забирают и кошелек впридачу. Даже не потому, что кошелька жалко, а потому что унизительно покориться бандиту. Честь дороже жизни.
Какой шум поднялся! Блистательная Мымра Сковродина порадовала читателей 'МыМыМы' статьей 'Бумажные бандиты президента'.
А ведь так и есть, как он сказал. Мы - не 'МыМыМы' - проигрываем собственному страху. Мы боимся бутылочек кетчупа, загримированных под гранату, и водяных пистолетиков, похожих на настоящие.
Но даже когда пистолеты настоящие, это не повод расставаться с честью. Не повод проигрывать схватку. Бандит вынимает свой браунинг, потому что знает, что навстречу ему не встанет мужчина, дорожащий честью. Давно не было бы захватов заложников и грабежей в подворотнях, если бы жертвы не покорялись заранее, если бы не было бы переговоров и сделок, а была бы только бешеная борьба - всегда. Люди слишком дорожат жизнью - и это приводит в конце концов к многочисленным жертвам. Честь - это когда ненависть к насилию сильнее страха - в том числе и страха за жизнь.
Все так - теоретически.
Но вот появилась возможность поверить практикой теорию. Мымра Сковродина издевалась: 'Хорошо советовать президенту Стрельцову, всегда окруженному тройными рядами охраны!' Она могла бы с таким же успехом написать - 'пятерными рядами'. И она была права - в то время.
Под ребра упирался пистолет. Или ракетница - что то же самое. Или палка, играющая в пистолет.
Но если он покорно поведет бандитов к выходу - какой он президент?! Какой он жених Оксаны Личко?!
А погибать здесь в подвале - разве не глупо?! Из-за такой малости! Ну останутся на свободе шестеро сумасшедших со своей латиницей. Да выйди Стрельцов наверх - через час он поднимет армию, полицию, агентов УЙ - и суток не пройдет, как переловят голубчиков!
Но жить потом со знанием, что покорился бандитам. Что правит в его душе - страх.
Началось почти с шутки: с изобретения заговорщиков против родимой кириллицы. И обернулось выбором между унижением и гибелью.
Всегда наступает такой момент в комедии, когда понимаешь вдруг, что дело-то очень серьезно, а мечи, казавшиеся картонными, выкованы из чистого булата - и головы летят всерьез.
Честь или жизнь?!
А дуло вдавилось под ребра, и никаким приемом его не вышибить.
Неужели так глупо все кончится?..
Но жалкое продолжение - еще хуже.
119
... Даже самые долгие секунды истекают.
Стрельцов резко крутанул себя - подставив живой горб Амуру.
Амур бросился - и троглодит не решился выстрелить. Выстрелить в единственного своего заступника перед яростным псом.
- Убери!.. Отведи!..
Горб отвалился.
Стрельцов поднял упавшую машинку для стрельбы. Ракетницу. Поднял и нажал гашетку. Красная звезда расцвела под потолком.
Ствол был настоящий!.. Да-а, чуть было не образовались у него в боку собственные Красные ворота.
Не спеша он оттащил Амура.
Надо было застраховаться от дальнейших сюрпризов. А то ведь если не нападут снова - так разбегутся.
- Та-ак. По одному - раздевайсь! Ты - первым. И барахло - в огонь.
Завоняло паленым жиром и волосом, повалил густой дым. Но когда дым постепенно рассеялся, обнаружились в склепе - уже не в бункере - шестеро грязных голых людей. Пятеро стояли смирно, а шестой выставлял напоказ свои покусы.
