Крутая мантра

Крутая мантра

Дмитрий Гайдук

Есть в русском языке одно неприличное слово: на «х» начинается, на «уй» кончается, и много где встречается, и каждому понятно, даже если любые две буквы точками заменить. И даже если все три буквы точками позаменять. Но это все не очень красиво смотрится, когда в нормальном тексте и вдруг тебе какие–то точки. А лучше мы его заменим древним индийским словом «лингам». Тем более что сказка будет типа про Индию, и я думаю, что слово «лингам» там будет типа на месте.

Так вот, насчет Индии. Жил когда–то в Индии один богатый дядька, и вот идет он по улице, смотрит — а там крышееды лысые. И говорят ему: дядечка, купи книжечку. Ну, лингли там та книжечка стоит — взял ее и купил. А как прочел — так и олингел в натуре. Книжечка–то была про олингенного богочеловека Кришну, который весь из себя синий, веселый и очень прикольный. И любит всех во все дыры, особенно девок и женщин. И всех побеждает, потому что всех любит. Короче, олингительный пример для подражания.

И вот наш олингевший дяденька книжку эту раз двадцать прочел и сказал себе: все! все! все! Не хочу я больше варенья, не хочу я больше печенья, а хочу я быть как великий бог Кришна! А крышееды ему отвечают: так это же проще простого. Есть у нас такая специальная присказка — мантра называется — так вот, если будешь бормотать ее непрерывно двадцать дней и двадцать ночей, то на двадцать первый день у тебя полное окришнение наступит, и станешь ты тоже синим, веселым и очень прикольным.

И вот наш дядька начал свой двадцатидневный бормотальный марафон. На первый день ума лишился, на второй — облысел, на третий — посинел, на четвертый — повеселел, на пятый день прыщами покрылся, а на шестой день полезли из этих прыщей маленькие такие лингамчики. А он все бормочет и бормочет, не обращая на этот факт никакого внимания. И добормотался в конце концов: наступает двадцать первый день, а все лингамы уже созрели в полный рост и тянутся навстречу солнцу и женщинам, как иголки у дикобраза. Чудо, короче.

Но только дядьке–то от этого чуда никакой радости, потому что бабы с девками, едва завидя такое чудо, сразу разбегаются в разные стороны; а мужики, едва завидя такое чудо, сразу норовят его ногами отхулиганить; а крышееды, едва завидя такое чудо, сразу книжки под мышку и на поезд до Владивостока. Короче, не чудо, а один сплошной напряг, и лингам его знает, как от него теперь избавиться. Сбривать его, сами понимаете, стремно, а всякие импортные депилляторы на такие чудеса не рассчитаны.

И вот он решил пойти за советом к местному йогу: эти йоги обычно такие умные, что просто полный атас. А йог его спрашивает: ну, и что же ты хотел, родной? А дядька отвечает: то есть, как это, что я хотел? Я же хотел быть похожим на великого бога Кришну.

Тогда йог его спрашивает: а на других богов ты похожим быть не хотел? Например, на Шиву многорукого или на Брахму многоликого? А дядька отвечает: нет, я только на Кришну хотел быть похожим, Кришна самый прикольный, я за него в книжке читал. И тут йог задает ему самый козырный вопрос: а написано ли в той книжке, что великий бог Кришна тысячу баб одновременно поиметь может?

А дядька ему отвечает: конечно, написано. И как произнес эти слова, так сразу все и понял. А йог сидит и смотрит на него умными глазами.

Тогда дядька говорит: ну, спасибо, уважаемый, рассказал ты мне, в чем моя проблема. А вот скажи мне теперь, как мне от этой беды избавиться? Йог улыбнулся и отвечает: а иди–ка ты на лингам, понял? Дядька говорит: не понял. Ты куда меня послал, чучело ты бородатое? А йог говорит: а куда послал, туда и иди. И тут же в астрал слинял, и осталась от него одна видимость, да и та нечеткая, точек двадцать на квадратный сантиметр.

Вот, короче говоря, такие дела. Опечалился дядька и пошел куда глаза глядят. И вот забрел он в темный лес, а в лесу том ходить было опасно, там дикие гомосэки сидели. Как учуяли они, что мужик идет, так сразу на него всем скопом накинулись, лихо отодрали и обратно по ветвям ускакали.

Такая вот неприятность с человеком приключилась: обидно, конечно, но не смертельно. А только все лишние лингамы после этого приключения как–то скукожились и вскоре отсохли, и остался у него один– единственный родной лингам с яйцами. И тут только он понял, что не фиг было на йога обижаться: йог–то ему в натуре мудрый совет дал! И если бы он тогда не протормозил, то и не пришлось бы ему с тысячей лингамов на лингам ходить. А вобще–то это не сказка, а басня, и мораль тут каждому понятна.