пиву, не глядя себе под ноги. Вот он уже протягивает руки, чтобы взять пивные бутылки, и,… естественно, проваливается в открытый люк погреба. Но этого мало: Николаша успевает ухватиться за покрывающую стол клеенку. В те годы клеенки делали на тканевой основе. Толстые и жесткие, словно шкура носорога, они плотно облегали стол с могучей хваткой осьминога, и их можно было сдернуть со стола лишь вместе со столешницей. Неудивительно, что стол накренился. Николаша отчаянно засучил ногами, пытаясь нащупать ступеньки лестницы, но это ему не удалось. Угол наклона стола неумолимо возрастал и наконец достиг той величины, когда бутылки, подчинившись закону всемирного тяготения, заскользили по наклонной плоскости. Это зрелище вывело меня из ступора: я одним прыжком долетел до стола и уже в воздухе подхватил первую падающую бутылку с водкой. Остальные, вместе с вином и пивом, благополучно полетели вслед за Николашей в черную пасть погреба.
Я посмотрел на замерший в немом ужасе коллектив и победно помахал спасенной бутылкой. На что Элис рассудительно заметил:
– Ну, ты и козел, Славон! Стол надо было хватать!
– Это я козел?! – возмутился я. – А он тогда кто?!
И я гневно указал пальцем на вылезшего из погреба Николашу. Элис печально посмотрел на обалдевшего Николашу и мрачно напророчил:
– Сейчас моего брата будут бить! И, возможно, даже ногами.… А моя совесть почему-то не велит мне за него вступаться.
От немедленной расправы Николашу спасло только то, что в самый критический момент вылез Тарас – весь в капусте и грибах. Мы дружно захохотали, и ржали не менее получаса. Тарас было полез в драку, но его быстро оттащили, объяснив, в чем было дело.
Бутылка водки на двенадцать человек… ранней весной… в неотапливаемом доме…… Короче, ночью Николашу все-таки побили.
Вот об этом случае я и рассказал под дружный смех присутствующих.
– Ладно, – сказал Элис. – Заберите пиво из бассейна, в доме выпьем. Слышишь, Славон? А мы сейчас оденемся и придем.
Чтобы достать пиво, надо было встать на четвереньки и сунуть руку в ледяную воду по локоть. А я в костюме (единственном, между прочим!) и праздничной новой рубашке от Армани, на шее – галстук ручной работы…
– Слышь, Николаша, ты все равно в джинсах, – вкрадчиво обратился я к Николаше. – Да и у свитера рукав закатать легко…. Ты сетку с пивом достань, а я ее отнесу.
Николаша вздохнул, но покорно закатал рукав и встал на четвереньки. Я с замиранием сердца следил за его движениями. Но все обошлось. Николаша успешно выловил сетку с пивными бутылками. Встав на ноги, он протянул ее мне. При этом с сетки упало несколько льдинок, на одну из которых Николаша немедленно наступил. Дальше все произошло так быстро, что я даже не успел шевельнуться. Ноги Николаши взлетели вверх, сетка с бутылками стремительно описала полукруг и врезалась в край бассейна, а Николаша, вздымая волну и тучи брызг, картинно пошел на дно. Впрочем, он быстро выскочил на поверхность, словно пробка, и я помог ему выбраться из бассейна.
– Холодно, бля,… – проговорил Николаша, трясясь. – Как там пиво?
– Как всегда, все бутылки вдребезги, – сообщил я и не удержался от ехидного комментария: – Мастерство не пропьешь!
Николаша мрачно посмотрел на меня и сказал:
– Сбегай наверх, там на диване, возле камина, плед лежит. И быстрее, пока я тут не закоченел!
За ужином мы со смехом обсудили очередное приключение Николаши. Несчастный Николаша мрачно сопел, а потом посоветовал:
– Баночное надо пиво пить!
После ужина Ирка и Лера уселись смотреть рождественскую службу по телевизору, а мы переместились во флигель.
Борис и Элис принялись резаться в бильярд под наблюдением Вована и Толяна. Витюша с Зябликовым играли в пинг-понг, причем Витюша был явно не в форме, и Зябликов выигрывал. Мы с Николашей смотрели телевизор. Разговор не клеился. Николаша был погружен в какие-то свои сокровенные мысли, а я просто наслаждался теплом от камина и уютной обстановкой.
Потом пришли уставшие игроки в бильярд и тоже уселись. Один лишь Зябликов продолжал резаться в пинг-понг, заполучив себе в партнеры Николашу. Разговор шел ни о чем, потом он плавно сместился на обсуждение марок машин. Мне стало скучно, и я ушел в свою комнату. Проходя через кухню, я похитил пачку печенья. И решил благополучно завершить день просмотром телевизионного детектива.
Во время рекламы я решил, пардон, сбегать в туалет.
Туалет, совмещенный с душем, был один на весь этаж и располагался прямо напротив моей комнаты. Лестница с первого этажа на второй заканчивалась как раз возле двери в туалет. Я вышел за дверь и столкнулся с Элисом, который, видимо, поднимался к себе: в мансарде размещались кабинет Элиса и их с Иркой спальня. Элис нес в руках обувную коробку.
– О! – удивился Элис, увидев меня. – А я думал, что ты давно спишь!
– А ты что, переобуться решил? – шутливо осведомился я, кивая на коробку. Элис усмехнулся и приподнял крышку. Я увидел две бутылки пива «Старый мельник», кусок жареной курицы на тарелке и еще кое-какую снедь.
– Что, уже проголодался? – удивился я.
– Собираюсь почитать перед сном, музон послушать, – пояснил Элис. – А на сон грядущий нужно как следует подкрепиться. Не спускаться же в кухню!
– Верно! – согласился я и покаялся: – А я стащил пачку печенья.
Тут я подумал, что сейчас самое время напомнить Элису кое о чем.
– Слушай, старик! Ты не забыл наш разговор? Что там насчет сериала? – спросил я.
– Ну, обижаешь! – возмутился Элис. – Я забыл?! Да дело практически в шляпе!
– И кто шляпа?
– Шляпа сейчас играет в бильярд со своей охраной. Раз уж тебе так невтерпеж, то я сообщу тебе два важных факта. Во-первых, Боря срочно продает очень подходящий дом за полцены – и как раз через Иркину риелторскую контору. Во-вторых, как я уже говорил, он поклонник твоего писательского таланта, хотя и производит впечатление вполне разумного человека. Так что книга с личным автографом автора плюс удачные переговоры о стоимости прав на экранизацию могут существенно уменьшить и без того низкую цену! Иначе ты ведь дом себе никогда не купишь. А тут – удобный случай! Как только завтра зайдет разговор о твоих произведениях, дари ему свой опус – и смело приступай к делу! И про своего Клодта не забудь: может, он бартером пойдет, в зачет за дом.
Я от души поблагодарил Элиса, пропустив мимо ушей его ироничный отзыв о моих талантах. Что поделаешь: у нас, в России, живых гениев не бывает, так что вся надежда на потомков. Современники так неблагодарны!
Утром я обнаружил, что прогнозы метеорологов оправдываются на все сто. Снег валил густой пеленой со вчерашнего вечера, и после завтрака Элис выехал из гаража на маленьком снегоуборщике. Он расчистил дорогу от ворот до ворот, хотя снег продолжал идти. Как сказал Элис: «Надо чистить и чистить, а то все так занесет, что до весны не откопаем». Борис послал размяться свою охрану, и те раскидали снег на автомобильной площадке. Даже сидевший в будке у ворот охранник размел пешеходную дорожку от дома к воротам.
Природа сжалилась над людьми: снег перестал идти, и в небе даже обозначился просвет. Часам к двум выглянуло было солнце, но вскоре спряталось снова. Я коротал время, наблюдая, как Элис, Борис и Николаша режутся в бильярд. Витюша и Зябликов без устали играли в пинг-понг.
Ира позвала нас к столу часа в четыре. За столом сидели все обитатели дома, за исключением охранника Паши. Лера отнесла ему в будку несколько тарелок с угощением и бутылку пива. Элис сидел во главе стола в гордом одиночестве и выслушивал тосты. Первый тост возжелал произнести Зябликов, успевший прилично набраться коньяком. Никто с ним спорить не пожелал, и Зябликов беспрепятственно толкнул короткую речь, полную братской любви к Элису. В завершение он вышел из-за стола и полез к Элису чокаться и целоваться. В конце концов его удалось водворить на место. Усевшись на стул, Зябликов
