носки.
– Сантиметров тридцать, – ответил Элис, – да еще с решеткой, через которую и мышь не проберется, и змея не проползет.
– И такая мелкая решетка не забивается? – недоверчиво поинтересовался я.
– Нечем забиваться, – пояснил Элис, – ведь весь… э-э…… твердый осадок остается в первой ступени отстойника.
– Как и откуда открывается задвижка отстойника? – деловито спросил Толян. Он уже отжал брюки и теперь держал их в руках.
– Это в гараже, – ответил Элис, – сейчас я ее открою.
Он поднялся по лестнице, и через несколько секунд вся масса воды в люке дрогнула и начала медленно опускаться.
– Ну как? – спросил Элис, вновь спустившись к нам.
– Нормально, – проворчал Толян. – Пойду переодеваться. Всем спасибо! Особенно тебе, Слава.
Невзирая на явный сарказм последних слов Толяна, я доброжелательно откликнулся:
– Всегда рад помочь! Если еще что-то понадобится, не стесняйся, обращайся.
Толян хотел было что-то ответить, но лишь махнул рукой и пошел к лестнице, помахивая мокрыми брюками. Я закрыл люк, и мы с Элисом поднялись в гараж.
В гараже был Борис. Он сурово посмотрел на нас с Элисом и спросил:
– Что это вы с Толяном сделали?
– Он нашел вход в канализационный коллектор и чуть не утонул, – лаконично объяснил Элис.
Борис перевел взгляд на меня.
– Так что? Значит, ничего подозрительного вы не нашли?
– Нет, – отрицательно покачал головой я.
Борис на минуту погрузился в глубокие размышления, а затем решительно сказал:
– Если тут нет подземного хода, то остается чердак. Надо обследовать чердачные помещения! Где вход?
– Тут нет никакого входа на чердак, – ответил Элис, – потому что нет самого чердака. Третий этаж дома представляет собой мансарду, поэтому чердака просто не существует по определению. А над флигелем крыша расположена очень низко: у стены дома по коньку – метра два, а к противоположному концу она вообще сходит на нет. Какой уж там чердак?!
Борис задрал голову, осмотрел потолок гаража и сказал:
– Тут подвесной потолок, следовательно, есть свободное пространство. Его надо осмотреть.
Элис молча принес стремянку и монтировку. Забрался на стремянку и ударом монтировки выбил плитку подвесного потолка. Затем он протянул инструмент Борису и сквозь зубы процедил:
– Смотри! Ищи! И ни в чем себя не ограничивай, родной!
Борис монтировку не взял и ничего Элису не ответил. Тогда Элис с грохотом швырнул железяку к его ногам и, не оглядываясь, ушел прочь из гаража.
– Ну что, может, теперь мне лично продолжить разборку потолка? – злорадно спросил я.
Борис мрачно посмотрел на меня, хотел было что-то сказать, но в этот момент появился успевший переодеться в спортивный костюм Толян и спросил:
– Что, мы уже ломаем потолок?
– Осмотри межпотолочное пространство, – вместо ответа приказал ему Борис.
Толян взял фонарь, залез на стремянку и засунул голову в пробитую Элисом дыру.
– Да там всего сантиметров в десять зазор! – сообщил он, спускаясь. – И еще я заметил, что осветительные плафоны примыкают прямо к бетонному потолку. Может быть, они прикрывают люк?
– Так выясни это! – нетерпеливо отозвался Борис.
Толян вздохнул, нашел в ящике с инструментами подходящую отвертку и полез демонтировать ближайший плафон. Плафонов было два, в каждом – по четыре длинных трубки дневного света. Толян вывинтил винты крепления, осторожно опустил плафон. Я помогал ему. За плафоном открылось то, что и должно было там быть: серый бетон со следами опалубки и отверстие, в которое уходили электрические провода. Со вторым плафоном – та же история. Когда мы, уставшие и злые, прикручивали его на место, в гараже появились Элис, Витюша и Николаша.
– Как успехи? – насмешливо поинтересовался Элис.
– Куда это вы собрались? – в свою очередь спросил его Борис.
– В сауну, – ответил Элис. – Если есть желание, то присоединяйся к нам. Я сказал Лере, чтобы она через полчаса принесла нам холодного пива. А то твой Пуаро выпустил из бассейна всю воду со льдом, так что охлаждать пиво больше негде.
– В мансарде между стенами и крышей должны быть пазухи, – угрюмо сказал Толян. – Как нам их осмотреть?
Элис покосился на него и сказал Николаше:
– Я сейчас подойду. – Затем он повернулся и пошел обратно в дом, бросив через плечо Борису:
– Пошли!
Мы прошли в дом и поднялись на третий этаж. Элис постучал в дверь к Ирке:
– Дорогая! Борис хочет осмотреть твой будуар. Можно?
Ирка распахнула дверь и молча пропустила нас. В одной руке она держала стакан с мартини, в тонких пальцах другой дымилась сигарета. Впустив нас, она так же молча уселась в кресло рядом со стеклянным столиком и устремила взгляд в окно. На столике стояли большая бутылка белого мартини и пепельница. Рядом с пепельницей, доверху забитой окурками, лежала пачка сигарет «Вог».
Элис подошел к просторному шкафу-купе и распахнул дверцу:
– Задние стенки – фанерные, с утеплителем. Они крепятся саморезами. Если их снять, то можно оказаться в узком пространстве между комнатой и крышей. Теперь пошли в ванную.
Мы зашли в ванную комнату. Она была довольно-таки большой: без всякой тесноты здесь располагались джакузи, умывальник, унитаз, биде и душевая кабина. Элис указал на высокий шкафчик рядом с умывальником и сказал:
– Заднюю стенку шкафа можно снять аналогичным образом. Ну, я пошел! Желаю творческих успехов.
И он удалился.
– Давайте, начните с ванной, – велел нам с Толяном Борис, а сам пошел в комнату извиняться перед Иркой. «Новорусский» бизнесмен-джентльмен, блин!
Толян достал из кармана отвертку и открыл дверцы шкафчика. Задняя стенка действительно крепилась шурупами с блестящими цинкованными головками. Толян принялся их выворачивать. Минут через десять он успешно справился с этим делом. Я помог ему снять панель, за которой обнаружилось переплетение водопроводных труб. Толян с трудом просунул между ними голову и осмотрелся, светя себе фонариком.
– Ни хрена! – сообщил он мне. – Пролезть туда нельзя из-за труб, но там все равно ничего нет. Посмотри сам.
Я посмотрел. Действительно, там было пусто. С двух сторон виднелись скаты крыши, с третьей стороны от пола до самой крыши поднималась глухая кирпичная стена.
Мы поставили панель на место и прошли в комнату. Ирка все так же сидела в кресле, поглаживая пальцами стакан. Уровень мартини в бутылке заметно понизился, пустая смятая пачка из-под сигарет валялась в углу.
– Мы залезем в шкаф, – извиняющимся тоном сообщил я.
– Дай мне сигарету, Славон, – попросила Ирка и закашлялась. Ее глаза покраснели, она нервно отпила из стакана.
Я протянул ей «Парламент», щелкнул зажигалкой. Ирка жадно затянулась и выпустила струйку дыма.
– Давайте, только быстрее, – попросила Ирка.
– Мы быстро, – заверил я, – скоренько глянем, посмотрим, и все.
Шкаф-купе отгораживал ближний угол комнаты напротив ванной; его зеркальные дверцы зрительно увеличивали объем комнаты, и казалось, что Иркин будуар гораздо больше, чем он был на самом деле.