он резко развернулся и отправился проверять свои артефакты.
Арист, с длинным присвистом, выдохнул: противостояние с магом давалось ему тяжело. За прошедшую седмицу на его голове прибавилось много седых волос, он не раз проклял тот день, когда согласился на эту работу. Сманили легкие деньги, недаром говорят: «Наступил ногой в болото — готовься кормить троглота [6].» Контракт был подписан и маг выдал добрый задаток. Охотники, долго сидевшие без заработка, обрадовались заказу. Теперь они и рады вернуть деньги, но кодекс наемника не оставлял пути назад.
— Иди, дров для костра наруби и помоги остальным разделать оленя. — обратился Арист к Гичку и взмахом руки отправил его от себя. Обрадовавшись возможности оказаться как можно дальше от мага и от командира отряда, Гичок вприпрыжку убежал в сторону костра и кашеварящих охотников. Арист повернул к Чутке, — Что предлагаешь?
Чутка, молча, провел ребром ладони по горлу, командир отрицательно качнул головой:
— Кодекс. Свои потом зарежут.
— Тады надежа тока на дракона, можа сожрет гада. Скажу как на духу — слез лить не буду!
Из палатки вышел Грок и сразу направился к беседующей паре.
— Вы шли от могильника, ничего странного не видели? — спросил он Чутку.
— Нет. На холм мы, как вы баяли, не ходили, а шо?
— Странно, «следящая рамка» зафиксировала применение магии в том районе. Точно никого не видели? — переспросил маг.
— Шо там видеть? Мы трубки с клейковиной развешали и натянули «паутину», кому, к шушугу, ентот холм сдался!
Маг согласно кивнул и повернулся к Аристу:
— Отдых закончен, собирайте людей командир. Расставляйте дежурных по всем ловчим паутинам, скоро прилетит дракон. Черная ящерица не пропустит работы охранных заклинаний могильника и наведается проверить. Да, чуть не забыл, пусть «паутинщики» подойдут ко мне за переговорными артефактами. — выдал указания маг и скрылся в своей палатке.
Чутка и Арист переглянулись между собой.
— Вот и кончилось ожидание. — тихо сказал командир и уже громче, — Пошли поднимать бозлов…
— Что развалился, старый пердун! — ворчливый голос Ягирры, травницы и магички прервал послеполуденный сон дракона…
Карегар открыл левый глаз и посмотрел на разбудившую его женщину. И чем она опять недовольна? Стоит — руки в боки, словно не дракона, а муженька гонять собралась. И не скажешь, что высокородная Снежная эльфа: деревенская баба в расшитой красными петухами поневе, но чувствуется недоступная простым смертным стать. Осанка, взгляд, поворот головы, гневный взгляд — заставляли поджать хвост.
— Глазенки-то свои бесстыжие открой, черная ящерица! — продолжала возмущаться Ягирра, она схватила с плеча рушник и ударила им дракона по носу.
— Сама старуха! — Карегар открыл глаза и оторвал голову от горячих камней. На «ящерицу» он обиделся.
— ЧТО-О-О!? Ты кого старухой назвал? — глаза Ягирры полыхнули неистовым огнем. Карегар попятился, зря это он. Не подумавши, ляпнул. С Ягирры станется запустить файерболом. — А ну иди сюда! Я тебе покажу старуху!
Со стороны сценка могла показаться смешной. Громадный черный дракон пятится задом от стройной женской фигурки, размахивающей перед его носом, свернутым в жгут полотенцем. Вскоре дракон уперся спиной в скалу, отступать стало некуда, пришлось втягивать в плечи шею и прикрываться крыльями. Смешной она могла показаться тому, кто не знал Ягирру. В гневе та могла разнести в щебенку приличного вида скалу или за пару минут спалить укрепленный пограничный форт. Были случаи. Карегар, не особо напрягаясь, мог припомнить пяток таких историй, в трех из них он сам был свидетелем мощи магического дара травницы. Злить ее, значит нарываться на крупные неприятности. Убить не убьет, но что-нибудь неприятное сделает! Тоже были случаи. За две тысячи лет Карегар успел изучить эльфийку и сегодняшний промах был непростительной ошибкой с его стороны. Он присел на хвост и вытянул вперед передние лапы:
— Хорошо, извини! Но давай сразу. Я не ящерица и не пердун, ты не старуха.
— Только попробуй меня еще раз так назвать, я тебе язык узлом завяжу! — остывая, проворчала эльфийка.
— А еще говорят, что Рау сама невозмутимость. «Ледышками» кличут. — не преминул поддеть Карегар. Буря миновала, и он опять улегся на каменном ложе, положив голову на левую переднюю лапу. Ягира примостилась на сгибе локтя его правой руки-лапы, получилось этакое глубокое теплое кресло, и погладила дракона по надбровной дуге… Сколько раз они так оставались наедине и беседовали, чаще просто молчали, Карегар не брался сосчитать. Ему нравились общество своенравной женщины, ей он похоже тоже. Иногда Ягирра засыпала в объятии кресла-лапы, тогда Карегар боялся даже дышать, чтобы не разбудить уснувшую травницу.
— Дураки говорят, а ты как старый ворон повторяешь.
Карегар изогнул шею и посмотрел на собеседницу.
— Что смотришь? — Ягирра переплетала косу.
— Знаешь, — начал Карегар, — Я тебя уже тысячу лет воспринимаю как…, — тут он замялся, не зная как продолжить.
— Язык проглотил? Говори уж, после «старухи» я любую гадость переварю!
— Как жену… — закончил фразу дракон и сунул голову под крыло. Если бы он мог краснеть, то цвет его чешуи с черного сменился бы на пунцовый.
— Да-а-а, — протянула Ягирра, — Долго думал? А говорят, драконы маразмом не страдают! Мне же попался маразматик, люди добрые, посмотрите на этого старого черного дурака! Мало я тебя полотенцем била?
— Вот-вот, — Карегар приподнял крыло и говорил из-под перепончатого покрывала, словно искал у крыла защиты, — Гоняешь меня как деревенская баба гулящего мужа. Крылом без твоего дозволения уже лишний раз махнуть не могу! Там не летай, тут стадо не напугай, здесь девки купаются: не подсматривай! Как там люди говорят: загнала под каблук!
Травница согнулась в приступе безудержного смеха. Карегар тяжело вздохнул и вернул голову из-под крыла на левую лапу. Что он мог еще сказать, если Ягирра пахла как дракона, а те в своих гнездах бывали оч-чень м-м-м своенравны… и слово «каблук» у них заменялось «хвостом». Другую бы он давно уже придавил, не чувствовал Карегар пиетета перед человеческой или эльфийской жизнью, и жил бы себе спокойно, но вся его ярость пасовала и превращалась в виляющего хвостиком щенка перед этой женщиной.
— Вот насмешил! За такое даже «старуху» тебе прощаю!
— Ой, спасибо, еще скажи, зачем разбудила?
Ягирра тут же оборвала смех и серьезно глянула на дракона, тот тут же почувствовал себя виноватым, неизвестно, правда, в чем, но виноватым однозначно.
— К Поклон-склону летал? — спросила она.
— Ну, охотился.
— А «истинным» зрением тебе лень пользоваться?
— Да ты скажи, в чем моя вина?
Ягирра покачала головой:
— Деревенские бабы ягоды в перелеске собирали, а тут ты со своей охотой. В общем, от вида твоих забав сноха Трога Сосны, Трия, там же и родила. Все понятно, ты хозяин и владелец долины и гор вокруг нее, но мог же ты утащить этого лося к своей пещере, а не отрывать ему, живому, голову? А что потом было? Смотрел бы ты истинным зрением, то увидел бы людей и трижды подумал своей головой, перед тем как лося разделывать!
