белого камня, по пешеходной галерее ходили солдаты в кольчугах со взведенными арбалетами в руках. Андрей, насколько это было возможно в его состоянии, вывернул шею назад. За спиной осталась высокая арка, подсвеченная голубоватым маревом в середине.
— Растон! — радостно крикнул возница и пришпорил лошадок.
Широкая, мощеная каменными плитами дорога, спускалась с невысокого холма где располагалась крепость с портальной площадкой, к большому городу, окруженному белокаменными крепостными стенами. За стенами виднелись прямые улицы, вверх возносились шпили храмов или других зданий, но Андрей определял их как храмы. Сплошным ковром краснела черепица крыш трех и четырехэтажных зданий, одеяльными лоскутами зелени выделялись сотни вилл. На большом озере или море, на берегу которого вольготно раскинулся город, сновали многочисленные парусные кораблики, в водную поверхность глубоко вклинивались длинные пристани, прикрываемые частоколом мачт. Спустившись по дороге обсаженной пирамидальными деревьями, караван, по широкой боковой отвилке, повернул в сторону виднеющегося на краю города грандиозного замка.
Новая стена не произвела на Андрея того впечатления, что было при осмотре крепости на речном утесе. Караванщики погавкались с солдатами на стене и надвратной башне, заскрипели ворота и подводы, одна за другой, втянулись на широкий двор. К головной телеге подошел худосочный мужчина в длинном черном камзоле и о чем-то заговорил с начальником охраны каравана и молодым сволочным типом с медальоном на груди. Видимо выдавал ценные указания. Тип спрыгнул с лошади и ушел в караульное помещение, возницы повели телеги с рабами по посыпанной мелким гравием дорожке в сторону виднеющихся за деревьями приземистых строений, клетки с животными остались на площади.
Строения оказались не такими уж приземистыми, просто на фоне возносящихся в небо шпилей бешен, высоченных стрельчатых окон, витражей, межэтажных застекленных переходов дворца, двухэтажные бараки, огороженные трехметровой каменной стеной с металлическими пиками поверху, смотрелись неказисто. Подводы въехали на территорию бараков и остановились. В первом строении открылась дверь и на улицу высыпало не менее полусотни воинов, облаченных в кольчуги с зерцалами на груди, каждый воин держал в руке копье, напоминающее римский пилум, на поясах висели ножны с короткими мечами. Воины выстроились двумя шеренгами, через несколько минут к ним присоединились еще пара десятков служак с громадными собаками на поводках. Концлагерь да и только… Орков по одному выдергивали из клеток и прогоняли в сторону здания с толстыми решетками на окнах, собаки рвались с поводков, стоило рабу чуть притормозить или запнуться, как он получал сильный удар древком копья. Один безбашенный орк изловчился, оттолкнул воина с пилумом и попробовал рвануть в сторону, местные кинологи тут же спустили собак с поводков. Беглец не успел сделать и десяти шагов, как был повален на землю здоровенным псом, через мгновение к нему присоединилось еще четыре кобеля, порвавших визжащего орка за минуту. Больше попыток оказать сопротивление и выказать непослушание не было. Труп зацепили крюком и оттащили куда-то за сараи, кровавые пятна присыпали песком.
Последним из клетки извлекли Андрея, кузнец долго сбивал заклепки с оков, заковали его на совесть. К воинам присоединилось пара человек со звездами магов на отворотах лацканов форменных черных камзолов. Один из них внимательно осмотрел спину пленника и что-то сказал напарнику, тот сделал круглые глаза и присоединился к осмотру. Маги крутили его как куклу и щелкали языками, перебрасываясь между собой короткими фразами. Вскоре начальнику караула надоел импровизированный медосмотр и он осадил самозваных врачей, толкнув Андрея в сторону второго здания с решетками на окнах знакомого серого цвета. Вокруг выстроилась коробочка из десятка охранников, маги шли чуть сзади, продолжая обсуждать результаты осмотра.
Сильный пинок отправил его в камеру, больше похожую на каморку, заскрежетал замок на толстенных дверях, обитых полосами из серого металла. Куча соломы в углу, деревянная бадья под парашу и маленькое окошечко под потолком — вот и вся обстановка. Андрей уселся на солому, под задом возмущенно запищали мыши, обхватил колени руками и задумался. «Охота не за горами» — справедливо предположил он.
Нирэль поправил шейный платок и отошел от зеркала. Отлично! То что надо! Темно серый, с серебристой вышивкой и серебряными обшлагами камзол сидел идеально, нигде не жало и не терло. Верхние пуговицы камзола расстегнуты, воротник стоечку шелковой сорочки охватывает щегольский платок с серебряным, черным и серым рисунком, так гармонирующим с камзолом. Нирэль притопнул высокими, выше колен, ботфортами из мягкой кожи и пригладил волосы. Он готов.
Приглашение на бал в честь четырнадцатилетия младшей дочери короля Хадда застало его врасплох, он долго гадал, кто мог бы «посодействовать» ему в этом деле, но не найдя концов, бросил неблагодарное занятие. Это очень хорошо, что он попадет сегодня во дворец, есть множество дел, которые можно провернуть под шумок дворцового оркестра. Нельзя терять такую возможность обзавестись дополнительными связями среди высшего света.
Остались последние штрихи. Эльф надел на средний палец правой руки перстень с блестящим камнем и подвесил на пояс инкрустированные серебряным орнаментом ножны с длинным ножом, все в тон к костюму. С мечами вход на бал и во дворец был разрешен только гвардейцам из личной охраны короля. Дворяне, для подтверждения своего статуса, довольствовались правом носить ножи и кинжалы.
— Подавай экипаж, — крикнул он слуге и степенным шагом спустился на первый этаж своего особняка.
Громадные двустворчатые двери распахнулись и Нирэль шагнул в Главный Церемониальный зал. Двое слуг в парадных ливреях закрыли дверь и застыли в ожидании следующих гостей. Громадный зал был наполнен придворными и дворянами из высшего света королевства, отдельными островками выделялись приглашенные на торжество послы других государств. Празднично разодетые люди постоянно перешептывались между собой, в зале стоял несмолкаемый гомон. Высокое собрание напоминало Нирэлю стаю разноцветных болтливых сорок.
Глаза Нирэля заскользили по убранству зала. Стены были покрыты деревянными панелями из мореного дуба. Он бы не обратил на них внимание если бы не изумительной красоты резьба, изображавшая животных, птиц и растения. Многие резные фигурки были украшены самоцветными камнями и смотрелись как живые. Листья на деревьях были выложены малахитом, яшмой и рубинами. Высокие потолки терялись среди искусственных облаков. Пол был вымощен разноцветной плиткой, собиравшейся в замысловатые узоры. Многочисленные магические светильники, искусно спрятанные в настенных панелях и потолочном куполе ярко освещали зал и создавали атмосферу уюта и спокойствия.
В дальнем конце зала находился высокий помост с установленными на нем тронами. Спинку трона короля Хадда украшала золотая вышивка, изображавшая герб государства в виде вставшего на задние ноги пещерного льва. Второй трон был задрапирован белым покрывалом — королева Омелия умерла три года назад от острой огневицы, маги жизни оказались бессильны перед редкой болезнью и, по традиции королевства, трон задрапировали, показывая этим, что король в трауре и пока не намерен искать себе вторую супругу. Эльф предполагал, что сам Хадд и отправил через подставных лиц свою жену на суд Хель…
Нирэль, заложив руки за спину, спокойно шествовал вдоль стен, отвечая кивками на приветствия некоторых придворных. Подручный главного палача был довольно известной личностью, правда, в узком кругу лиц. Многие дамы провожали томными взглядами мужественного красавчика, груди их, зажатые корсетами, стоило ему пройти рядом, начинали волнующе вздыматься, а веера колыхались с утроенной частотой. Побродив по залу он прибился к компании государственных сановников, обсуждавших различные политические новости. Нирэль внимательно выслушал о чем идет речь и ввернул пару острых замечаний, пройдясь по политике Тантры и краешком затронув герцога Лерье. Мимоходом, основываясь на опыте той же Тантры и Патской империи, предложил несколько улучшений в организации внешнеполитической деятельности. Аккуратные слова и взвешенные фразы молодого человека были рассчитаны всего на одну персону. Одним из чиновников оказался глава Дома внешних сношений — граф Людвиг Рамизо. Графа очень заинтересовали озвученные предложения и слова относительно герцога, он попросил разъяснений. Нирэль не стал ломаться и сразу повел речь о слишком быстро растущей дружине, точнее личной армии Лерье и выразил недоуменнее, как еще герцогство не разорилось, ведь содержать такую толпу
