— Он в гостевой комнате, Элиз?
— В каминном зале, господин. Я велела кухарке подогреть вина и сделать Вашему брату фруктовый салат. Позволю напомнить, что ужин через час, прошу вас с братом не опаздывать. — Элиз строго посмотрела на Нирэля и не в тему добавила. — Что-то будет, сухая гроза в конце седмицы к несчастьям.
Нирэль, перепрыгивая через две ступеньки, вбежал на второй этаж, остановился перед дубовой дверью в каминный зал, сердце билось часто-часто, во рту пересохло. Глубоко вдохнув и успокоив расшалившиеся нервы, толкнул дверь и переступил порог, легким движением руки активируя «полог молчания».
Радэль вскочил с глубокого удобного кресла и сделал два шага на встречу, недопитый кубок вина стоял на каминной полке.
— Рад!
— Нир! — «братья» порывисто обнялись.
— Случилось что-то важное, ты нашел следы Нимы? — сразу перешел к волнующему его вопросу Нирэль. Рад молчал, взгляд его блуждал по стене. Только тут Нирэль разглядел мешки под глазами и серый, землистый цвет кожи гостя. В страшном предчувствии глухо бухнуло сердце и защемило в груди. — Что случилось?
— Я нашел Ниму. — в тоне, которым говорил Рад, было столько горечи, что Нирэль не испытал никакой радости от сообщения, что его сестра найдена.
— Она… умерла?
— Да…
Задрожали и ослабли ноги, хладнокровный помощник палача опустился на пол. Вот она высшая справедливость! Злой рок нашел лазейку в непробиваемых латах, в которые была закована, казалось очерствевшая душа и полный самоконтроль эльфа. Острый трехгранный клинок ударил в щель забрала.
Эльфы всегда трепетно относятся к своим родственникам, долгая жизнь и редко рождающиеся дети, заставляют держаться близких. У него никогда никого не было ближе сестры. Они были близнецами, настолько редкое явление у долгоживущих, что их рождение является целым событием. Их рождение нигде не отмечали. Кто будет отмечать рождение «измененных»? Младенцев измененных в утробе матери, внешне похожих на людей? Они не знали родительской ласки и воспитывались в закрытом центре в глубине Леса. Воспитывались чтобы стать тайным оружием, шпионами и проводниками интересов вечно зеленой сени. Они не знали другой жизни и свято верили в то, что им говорили. Любили одинаковые вещи, книги, никогда не ссорились и без слов понимали друг друга. В центре все были чужими и только сестренка была светлым листиком на фоне темных теней.
Тридцать лет пролетели как один миг, их научили быть людьми, но оставаться преданными Лесу эльфами и отправили в чужой мир. Рад и Нима, играя молодоженов, были направлены в Патскую империю, он осел в Мерии. Давно это было, десять лет прошло. Через год Рад и его сестра обвенчались по настоящему. Потом его отправили в Римму, а год назад Нима пропала. Она поехала в Ронмир, город на севере империи. По дороге пассажирский дилижанс, в котором путешествовала Нима, захватили разбойники. Рад организовал поиски… Весь год Нирэль жил в ожидании добрых вестей, лелея надежду, что Нима жива, что ее держат в плену и ждут когда родственники заплатят выкуп, или, он отгонял эту мысль, продали в гарем… Это была его личная, каждодневная пытка. Пытка, заставлявшая озлобляться и еще больше ненавидеть людей. Мир рухнул. Словно молния за окном, в голове вспыхнули слова волчонка: «Кто смеется днем, тот горько плачет вечером», будь ты трижды проклят!
— Как она умерла? — переборов себя, спросил Нирэль.
— От моей руки, я убил твою сестру и мою жену. — на Рада было страшно смотреть.
— ЧТО!? — Нирэль выхватил нож.
— Послушай меня! ПОСЛУШАЙ МЕНЯ!!! — Гость ударом ноги выбил оружие и схватив Нирэля за отвороты камзола плюхнулся на пол рядом с ним.
— Говори… — голосом поднятого некромантом мертвеца, разрешил хозяин.
Радэль начал рассказ и чем дольше он говорил, тем мрачнее и темнее лицом становился подручный королевского палача, он не желал верить в то, что ему только что было поведано, но разумом сознавал — от первого и до последнего слова все сказанное является чистейшей правдой.
— Но Владыка мне обещал, что приложит все усилия для поисков! — сорвавшимся голосом крикнул он.
— Владыка политик, он через час забыл о твоем существовании.
— Неужели их никто не досматривал? У нее же аура чистокровной эльфийки! — продолжал искать ответы Нирэль.
— Ты себя то слышишь? Кто будет досматривать живых кукол после того как их напоили конской дозой колодяжника и пропустили через «грань разума»? Послушные куколки с примитивными инстинктами, не способные ничего удержать в памяти и годные только рожать? Ты не представляешь через что мне прошлось пройти, чтобы пробраться в центр подготовки «волков» и выбраться оттуда живым. Там охрана всю землю носом перерыла в поисках убийцы «матки»… Угадай кто является куратором проекта? Догадался? Проект находится под патронажем твоего, горячо любимого, Владыки!
В зале повисла тишина, нарушаемая прерывистым дыханием двух убитых горем эльфов и треском поленьев в камине.
Нирэль поднял с пола выбитый нож и полоснул себя по левой ладони, решение принято, у него появилась новая цель в жизни.
— Я отомщу Владыке и Лесу за то, что они с нами сделали.
Сверху на его руку легла кровавая ладонь Радэля.
— Я буду мстить вместе с тобой, что ты планируешь делать?
— Пока не знаю. Ты должен вернуться в Лес и все разузнать про Владыку Ратэля. Втереться в доверие и проникнуть в его окружение, у него есть дочь, можно ударить по ней. Пусть он почувствует то, что я чувствую сейчас!
В дверь постучали, «полог» пропускал внешние звуки.
— Господин, ужин накрыт. — Элиз, как всегда пунктуальна.
Не успели смолкнуть слова старой домоправительницы, как послышался громкий топот и тут же в дверь забарабанили кулаками:
— Господин! Господин! Дворец! — голос принадлежал привратнику. Нирэль распахнул дверь.
— Что дворец?
— Пожар! Горит центральный комплекс!
— Быстро седлай Вулкана!
«Братья» выбежали на балкон откуда открывался чудесный вид на королевскую резиденцию. На фоне серых туч и сверкающих молний над дворцом поднимались клубы белого и черного дыма.
Андрея впихнули в клетку, звонко щелкнула дужка замка. Весело зубоскаля, стражники спустились в караулку, на площадке он остался один. Как бывает приятно лежать на холодном камне…
Всю дорогу он кулем провисел на плечах тащивших его стражников. Сковывать его не стали, зачем? В таком состоянии узник был не опаснее котенка. На середине винтовой лестницы стражники выдохлись и бросили ношу на пол, вторую половину подъема волоча ее волоком. Некоторые слетают кубарем, ему же «посчастливилось» подняться, посчитав задом и располосованной спиной, каменные ступени.
В клетке было хорошо, прохладно, дул свежий ветерок, унося в сторону бомжовое амбре, которым пропах Андрей. Десять дней без мытья в волчьей шкуре… Заедаемый блохами и как он подозревал уже не только ими, Андрей мечтал о бане и березовом венике, а не о дождике, который заставлял приклеенную шкуру вонять псиной. Хотелось съесть кусок прожаренного мяса, с хрустящей тонкой корочкой и сочной мякотью в центре. Да просто кусок хлеба, черного, пахнущего домом. Где он, дом?
Два экспоната в зверинце не кормили: дракона во избежание, а ему тыкали рукой на огрызки вокруг — выбирай на вкус. Не нравятся эти, подожди до завтра, накидают других. Воды, правда, не жалели, разместив загон у искусственного ручья, но это заслуга строителей, а не смотрителя.
