БУХАРИН: Говорил об этом Томский, что есть такое мнение у военных.
ВЫШИНСКИЙ: У каких это военных?
БУХАРИН: У правых заговорщиков.
ВЫШИНСКИЙ: Конкретно?
БУХАРИН: Он назвал Тухачевского…
Можно ли было выиграть войну, имея в руководстве армии заговорщиков? Конечно, нет. Вы думаете, что Хрущев реабилитировал Тухачевского и К?? Нет, он лишь подтвердил предательство вырванными из его дела документами и байкой о якобы подкинутых немцами компрометирующих его документах! А кто их видел? Да если бы эти документы существовали, тем более были фальшивыми, Хрущев обязательно их на съезде вытащил бы как компромат на Сталина.
А может быть, документы были не фальшивые и не подброшенные?! Зачем Гитлеру разоблачать своих? Ведь он мог получить Советы на блюдечке?!
Вот что по этому поводу рассказывает В.Ф.Алексеев:
«Я рано пришел — Шолохов еще в трусах расхаживал. Сразу к делу:
«Михаил Александрович, обращаюсь к Вам как к члену ЦК. Я категорически против реабилитации Тухачевского».
Шолохов удивился: «О чем вы говорите! Я сам слушал Хрущева на XX съезде!» — Ну я ему и дал прочитать, что он слышал от Хрущева о Тухачевском: «Как-то в зарубежной печати проскочило сообщение, будто бы Этот документ, якобы секретный…»
Имея под рукой все архивы, заявлять: «Как-то… будто бы…якобы…».
Сразу все понял Шолохов, заругался, забегал по комнате:
«Он же обманул всю партию, весь наш советский народ!»
Еле успокоившись, спросил: «А что нужно знать о Тухачевском?»
Я подробно рассказал о процессах, сообщил содержание уничтоженных протоколов его очных ставок с Радеком, Путной, Медведевым и других заговорщиков».
Видимо, наш разговор подтолкнул Шолохова вскоре заявить следующее:
«Нельзя оглуплять и принижать деятельность Сталина в тот период. Во-первых, это нечестно, во- вторых, вредно для страны, для советских людей. И не потому, что победителей не судят, потому, что «ниспровержение» Сталина не отвечает истине».
Сталин не боялся своих архивов — правды панически боялся Хрущев. Придя к власти, он первым делом организовал сверхсекретную комиссию по их уничтожению. Нам удалось найти ее участника…
В войну, свой первый орден «Красного Знамени» юный разведчик получал лично от командующего фронтом: «Все, отвоевался, хлопчик! Теперь только учиться. Говоришь, моряком хочешь быть…» В школьном музее этот орден рядом с орденом Ленина, врученном ему уже как командиру советской атомной подводной лодки.
«В комнате нас работало человек 30. Контакт друг с другом абсолютно исключен. Вкратце записывали содержание документов и сжигали. Ходившие между столами чекисты изредка подходили и указывали на документы, которые нельзя было даже упоминать…»
Удивительная память у Владимира Ивановича! Прошло столько лет, а он по памяти цитирует целые страницы интереснейших материалов, ведь через него прошло досье на самого… Никиту Сергеевича!
Когда мы обрабатывали его воспоминания, он признался, что убежденным сталинцем стал, уничтожая его архивы…
Кто задумывался над следующим фактом: почему военных заговорщиков реабилитировали еще при Хрущеве, а компанию Бухарина лишь полвека спустя?
Дело в том, что, в связи с секретами предвоенного времени, процессы над военными были закрытыми, неизвестными широкой публике. Эти же процессы были открытые. На них присутствовали сотни иностранных дипломатов, юристов, журналистов. В зале сидели лучшие рабочие Москвы и области- новаторы производства, стахановцы… На улицу были выведены громкоговорители, стенограммы процессов ежедневно публиковались всеми газетами. Георгий Димитров, присутствовавший на процессах, по их окончании, 26 августа, выступил со статьей: «Защищать подлых террористов — значит помогать фашизму!» Вдумайтесь в этот факт! Димитрова невозможно было обмануть, сфальсифицировав процесс. Кто такие фашисты, он знал не понаслышке. Даже Черчилль, и тот, выступая в Париже, сделал официальное заявление, в котором указал, что деятельность троцкистов финансируется германскими фашистами. Можно ли было провести реабилитацию, когда были живы очевидцы происходящих процессов? Безусловно, нет!
В книге «Триумф и трагедия» Волкогонова говорится об уничтоженном 36761 человеке командного состава. Ложь! В вышедшей при Сталине книге «Военные кадры Советского государства в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» дается большая цифра — 36898. Но не уничтоженных, как нам вбивает в голову целая рать «туфтогоновых», а уволенных по следующим мотивам:
1) по возрасту,
2) по состоянию здоровья;
3) по дисциплинарным проступкам;
4) за моральную неустойчивость;
5) по политическим мотивам арестовано было 9579 человек. Многие из них подали жалобы — специальная комиссия их рассмотрела.
В итоге к 1 января 1941 года в армию было возвращено почти 15 тысяч командиров. Из арестованных было выпущено более 1,5 тысяч человек. К сожалению, из расстрелянных оказалось много запутавшихся героев Гражданской войны…
Примаков: «Я должен сказать последнюю правду о нашем заговоре. Ни в истории нашей революции, ни в истории других революций не было такого заговора, как наш, ни по целям, ни по составу, ни по тем средствам, которые заговор для себя выбрал. Из кого состоял заговор? Кого объединило фашистское знамя Троцкого? Оно объединило все контрреволюционные элементы, все, что было контрреволюционного в Красной Армии, собралось в одно место, под одно знамя, под фашистское знамя Троцкого. Какие средства выбрал себе этот заговор? Все средства: измена, предательство, шпионаж, террор. Для какой цели? Для восстановления капитализма. Путь один — ломать диктатуру пролетариата и заменять фашистской диктатурой. Какие же силы собрал заговор для того, чтобы выполнить этот план? Я назвал следствию больше 70 человек — заговорщиков, которых я завербовал сам или знал по ходу заговора…
Я составил себе суждение о социальном лице заговора, то есть из каких групп состоит наш заговор, руководство, центр заговора. Состав заговора из людей, у которых нет глубоких корней в нашей Советской стране потому, что у каждого из них есть своя вторая родина. У каждого из них есть персонально семья за границей. (Как у правительства перестройки — авт.) У Якира — родня в Бессарабии, у Путны и Уборевича — в Литве, Фельдман связан с Южной Америкой не меньше, чем с Одессой, Эйдман связан с Прибалтикой не меньше, чем с нашей страной…»
Можно ли осуждать после этих слов Сталина в том, что перед войной он заменял высший командный состав, наркомов и т. д. на, скажем так, представителей коренной национальности. Если остался Мехлис — так ведь отчаянно смел и предан делу! А можно ли было выиграть войну без такого наркома путей сообщения как еврей Каганович!?
Все газеты того времени, стенографические отчеты процессов, все книги Калинина, Дзержинского, Орджоникидзе, Кирова, где они разоблачали связавшихся с фашистами троцкистов, изымались из библиотек и сжигались на кострах хрущевской инквизиции. Лишь когда выросло поколение, не знающее этих процессов, появилась возможность его одурачить и довести дело разрушителей нашей страны до конца.
Но у истории есть свои законы — документы и рукописи не горят!
