О себе молись и о нём.Все отнимет смерть и погубит,Но любви не сможет отнять.Так – умершего сына любит,Больше живого, мать.Пройдут за годами годы,Неслышны, подобно сну,Он встретит тебя у входа,Он помнит тебя одну.1929* * *Я не хочу поднять тяжёлых век,Там те же звёзды, в том же мраке стынут.Как одинок бывает человек,Когда он Богом на земле покинут.Какие тёмные бывают дни,Какие мёртвые бывают ночи…Закрой лицо руками и усни,Во сне мгновенья кажутся короче.Ты, может быть, увидишь райский сон,Ты даже Ангела увидеть сможешь;Крылами рук твоих коснется он,И Божьим Ангелом ты станешь тоже,И, может быть, тогда забудешь тыХотя б на час, хотя бы на мгновеньеСвои земные, тёмные черты,Своё земное, смертное томленье.1930ГибельМне снился сон – дрожала твердьОт грохота и молний белых,И в ужасе металась СмертьВ ещё неведомых пределах.И в чёрной крови и в огнеСкакал, от ран изнемогая,Святой Георгий на коне,По тучам тяжко громыхая.Архангел, крылья волоча,Рубился, уступая силе,И Божьи Агнелы, крича,Как ласточки в грозу, носились.И столб подземного огняВздымался, небо пожирая,И поднял тёмный вихрь меня,И бросил у преддверья рая.И на предельной высоте,У опустевшего престола,В сиянии и красотеМерцающего ореола,Увидел я его, и мглаВставала за его плечами,И по щеке его теклаСлеза, и дикими очамиСмотрел он с высоты высотНа рай, потерянный навеки,И медленно смыкались веки,И горько улыбался рот.1930Два восьмистишияIМоя высокая, моя звезда,Едва заметная, горит в ночи, –Дробясь, как синие осколки льда,На землю падают её лучи.