– Я решил, что никаких компрометирующих данных мне не найти по той простой причине, что их вообще не существует. Вчера, ложась спать в гостинице, я намеревался уехать из Расина сегодня утром, а в семь часов мне позвонил мистер Вулф и сообщил об этом прискорбном происшествии. Я сразу же вернулся в Нью-Йорк. Есть вопросы?
Данбар вскочил, уставился на меня исподлобья и принял стойку Рэя Робинсона – правда, начинающего, а не заканчивающего свой десятый раунд.
– Вы лжете! – крикнул он. – Вы что-то скрываете от меня. Я пока не знаю, что именно, но узнаю. Вам известно, кто ее убил! – Он повернулся к Вулфу. – И вам тоже это известно, толстая обезьяна!
– Сядьте! – приказал Вулф.
Данбар положил кулаки на стол Вулфа и нагнулся к нему.
– Вам все равно придется открыть мне всю правду, – процедил он.
Вулф покачал головой.
– Не распускайте слюни, молодой человек. Я не видел вас в те моменты, когда вы сохраняете самообладание, но вижу, каковы вы сейчас. Вы осел. Ни мистер Гудвин, ни я раньше никогда и не слышали о мисс Брук. Надеюсь, вы не подозреваете своего отца в том, что он нанял меня организовать убийство мисс Брук?
– Это не…
– Молчать! Сейчас говорю я. Даже учитывая ваше состояние, сомневаюсь, что вы подозреваете, будто мистер Гудвин или я могли сделать это по собственной инициативе.
– Я не…
– Сейчас говорю я. Конечно, вы можете заподозрить, что мистер Гудвин в процессе расследования мог случайно сказать нечто такое, что в конечном итоге породило преступление. Вы можете даже подозревать, что мистер Гудвин только теперь это понял сам. Если вы действительно так думаете, сядьте и вежливо спросите его. Он человек твердый, запугать его невозможно. Я отказался от таких попыток еще много лет назад. Что касается меня, то я ничего не знаю. Самолет мистера Гудвина опоздал, он только что прилетел, и мы еще ни о чем не успели переговорить.
Данбар попятился, сел и закрыл лицо руками.
– Постарайся успокоиться, сынок, – сказал отец.
– Я научился неплохо передавать содержание своих разговоров с различными людьми, – начал я, откашлявшись, – включая интонации собеседников, выражение лиц, реакцию и все такое. Пожалуй, я уступаю в этом только Солу Пензеру. Так вот. Я уверен, что не сделал и не сказал ничего такого, что повлекло бы за собой убийство мисс Брук. Но если мистер Вулф прикажет мне (я работал и работаю для него), я с готовностью и самым подробным образом изложу все свои беседы, хотя глубоко убежден, что это будет лишь пустой тратой времени. Вы несете несусветную чушь, утверждая, что я что-то скрываю.
– Надеюсь, вы правы, мистер Гудвин, – заявил Пол Уиппл. – Очень надеюсь.
Данбар поднял голову и повернулся ко мне:
– Прошу извинить меня.
– Будем считать вопрос исчерпанным.
– Но, может быть, вы все же расскажете, с кем вы встречались в Расине и о чем разговаривали. Не сейчас, а когда я хоть немного приду в себя. Сейчас я ничего не соображаю, да к тому же не спал. Всю ночь и все утро я отвечал на вопросы полицейских. Они предполагают, что мисс Брук убил я. Боже, они думают, что ее убил я!
– Но это не так? – спросил я.
Он уставился на меня, но тут же отвел глаза.
– Неужели и вы думаете, что я виновен в ее смерти?
– Ничего я не думаю. Я не знаю вас. Я ничего не знаю.
– Да, но я-то его знаю, – вмешался отец, не сводя взгляда с Вулфа. – Он хотел прийти сюда, так как думал… то, что он уже сказал. Я же не знал, что и думать, но очень боялся. Боялся, что виноват во всем я. Пожалуй, сейчас я уже не боюсь. К вам я пришел еще и по другой причине. Полицейские намерены арестовать моего сына. Они считают его убийцей.
Вулф поджал губы.
– Прошлый раз, обратившись к вам за помощью, я допустил ошибку и раскаиваюсь в ней. Но тогда мне казалось, что я поступаю правильно. Теперь-то я вижу, что заблуждался. Мне не хотелось рассказывать сыну о моем визите к вам, но я все же заставил себя. Он обязан знать все. Теперь я должен просить вашей помощи. Помните, что вы говорили тогда в Канова-спа. «Однако совсем другое дело, если вы укрываете убийцу только потому, что он одного цвета кожи с вами. Тем самым вы наносите себе и своему народу огромный вред. Вы как бы подтверждаете закономерность того исключения из общих правил, которое вызывает у вас столь справедливое возмущение…»
– Довольно! – резко перебил Вулф. – Никакого отношения к случившемуся это не имеет.
– Непосредственного – да, не имеет. Но вы посоветовали мне придерживаться общих принципов сосуществования в человеческом обществе и тем самым убедили меня. Нет, нет, я вовсе не утверждаю, что сейчас возникло аналогичное положение, но тогда перед вами стояла проблема, и вы попросили меня помочь вам, а сейчас проблема возникла передо мной, и я прошу вас помочь мне. Полицейские намереваются предъявить моему сыну обвинение в убийстве!
Вулф прищурился и взглянул на Уиппла.
– Полицейские несколько часов допрашивали вашего сына и все же не арестовали его.
– Арестуют, когда сочтут нужным.
– В таком случае, ему потребуется адвокат.
– Похоже, ему потребуется больше, чем адвокат. Ему потребуетесь вы.
– Не сгущаете ли вы краски? – Вулф повернулся к Данбару. – Ну как, успокоились, мистер Уиппл?
– Не совсем.
– Все равно я должен побеседовать с вами. Полицейские, как вы говорите, считают убийцей вас. Это ваше предположение или у вас есть основания для такого утверждения?
– Полицейские считают, что у них есть доказательства, но в действительности их нет и не может быть.
– Это не ответ. Я сделаю еще одну попытку. Почему полицейские считают, что у них есть какие-то доказательства?
– Потому что они застали меня у мисс Брук. Потому что она и я… мы были друзьями. Потому что она белая, а я черный. Потому что дубинка, которой она была убита…
– Вам придется объяснить мне кое-что, – проворчал Вулф. – Начнем с дубинки. Это ваша дубинка?
– Я хранил ее у себя. Полисмен в одном из городов Алабамы избил ею двух негритянских юношей. Не стану рассказывать, как именно, но мне удалось ее заполучить. Несколько месяцев она лежала на моем письменном столе в канцелярии.
– И вчера тоже?
– Нет. Сюзанна… – Юноша умолк.
– Да?
Данбар Уиппл посмотрел на отца, потом на Вулфа и продолжал:
– Не знаю, почему я запнулся. Все это я рассказал и полицейским. Мисс Брук сняла и обставила небольшую квартиру на Сто двадцать восьмой улице. Дубинка находилась там. Мисс Брук сама ее туда отнесла.
– Когда?
– Около месяца назад.
– Полицейские обнаружили на дубинке отпечатки ваших пальцев?
– Не знаю, но, кажется, нет. Думаю, отпечатки давно стерлись.
– Почему вы так думаете?
– Потому что полицейские ничего не говорили об отпечатках.
Довольно резонно. Видимо, он все же сумел взять себя в руки. Разговор в форме вопросов часто этому помогает.
