– Ты на что-то намекаешь? – насупился Серега.
– Нет, конечно.
В речке купались не очень долго. Вода еще была холодной, да и вдвоем плескаться было не слишком интересно. Если бы народу побольше…
– Смелый ты парень, Витька, – вздохнул Сергей, когда они обсохли, оделись и пошли обратно в деревню – мимо клуба. – Или дурной.
– Я отчаянный. Просто…
Не успел Витька договорить, как из-за угла клуба вывернулись трое мальчишек. Колька Дюжев, Мишка Косой и Васька Мосин.
– Стоять-бояться! – скомандовал Колька.
Ноздри у Сергея расширились, он задышал часто, но на Кольку не кинулся. Тот был на два года старше, крупнее, да еще и боксом занимался. Да и двое дружков его – хулиганы еще те.
– Чего вам надо? – мрачно проговорил Витька. – Мы вас не трогаем.
– Зато мы вас трогаем. Деньги есть?
– Нету.
– А если обыщем?
– Кто же из вас меня обыщет? – встрепенулся Серега.
– Да вот Мишка. А мы подержим… Только у тебя что искать – ты нищий. А у Витьки может десятка найтись. Так, Витек?
– Ну, так.
– Давай. Десять рублей дашь – остальное можешь себе оставить. Мы не беспредельщики какие.
Витька вынул из кармана джинсов мятую зеленую бумажку, сунул Кольке.
– Молодец, хороший мальчик, – осклабился Дюжев. – Вы ходите здесь почаще, пацаны. Только помните: проход – десять рублей. А если нет – пинка. Пока отпускаем вас.
Когда повернули за угол, Сергей сказал:
– Зря деньги отдал. Надо было подраться.
– Побили бы и все деньги отобрали, – ответил Витька.
– Сволочи. Я этого Дюжева когда-нибудь убью.
– Да, сволочи, – согласился Витька. – Только Дюжева ты не убьешь.
– А вот и убью! Заточку из стальной проволоки сделаю – и под ребро!
– Глупости это.
Колька засопел, и Витя предложил ему:
– А пойдем ко мне?
– Зачем?
– Покажу кое-что.
В молчании дошли до двора, проскользнули в чулан. Там Витька достал из тумбочки револьвер.
– Ни фига себе! – выдохнул Сергей. – Зажигалка?
– Нет.
– Газовый?
– Самый настоящий.
– Да ты гонишь!
Витька усмехнулся, открыл барабан, вытащил патрон, продемонстрировал его Сергею. Пуля в нем была круглой, тяжелой. Потом вынул из ящика еще два патрона, и вложил все в барабан – через ячейку.
– Будем мочить Дюжева? – поинтересовался Сергей.
– Зачем?
– Как – зачем? Пусть бабки отдаст. И поймет, кто на улице хозяин.
– Нет.
– Трусишь?
Витька усмехнулся, раскрутил барабан – так же, как утром, приставил ствол к виску.
– Поиграем в «русскую рулетку»?
Он взвел курок и нажал на спусковой крючок. Сергей даже сказать ничего не успел. Сидел, вытаращив глаза. Потом икнул и заявил:
– Ты что, дурак? Или стреляться из-за Дюжева решил? Лучше уж его пристрелить.
– Нет. Посадят.
Он вновь крутанул барабан, опять спустил курок. Выстрела не произошло.
– У тебя патроны ненастоящие?
Витька поднял револьвер и выстрелил в доску рядом с тумбочкой, сверху вниз – чтобы пуля ушла в землю. От доски даже щепки полетели.
– Псих, – прошептал Сергей. – Ты просто псих!
– Нет. Просто со мной никогда ничего не случится, – ответил Витька. – А если точнее – я не умру.
Он вновь крутанул барабан – и опять, направив ствол себе в лоб, нажал на спусковой крючок. Щелкнуло, но не громыхнуло.
– И еще я создаю миры, – заявил Витька. – Новые миры. Правда, меня в них нет.
Сергей испуганно отодвинулся от друга.
– Что ты несешь?
– Мне отец сказал. Он научил меня этому. Понимаешь, мы можем ничего не бояться. Только болезни, или неприятностей. Или за близких людей. Но не своей смерти.
– У тебя же нет отца…
– Он умер. Застрелился из этого револьвера. Показал мне один раз, что ничего с ним будет. Другой. Потом нажал на спусковой крючок – и упал. Полголовы снесло. Но я все равно понял. Он умер в моем мире. Ушел в свой. И мы там до сих пор вместе. А сейчас, после моего выстрела, появился мир, где нет меня, но есть ты. Новый мир.
– Но это же чушь!
– Нет. Квантовая механика и теория относительности. У нас с тобой разные системы отсчета. Дело в этом. Мой папа был физиком. Я еще в школу не ходил, когда он рассказывал мне про кота Шредингера. Мне было очень жаль этого кота. А потом я сам стал котом. И понял – я не умру. Миры образуются снова и снова. Мириады миров. Триллионы вероятностей. И все – для нас.
– А можно… Можно я попробую? – спросил Сергей.
– Нет. Я не хочу с тобой расставаться. Ты можешь погибнуть. В моем мире.
– Разве? Я думал, это правило для всех! – глаза у Сереги загорелись. – Или ты особенный?
– Нет, я думаю, такой же, как все. И правило для всех. Только вот в чем штука… Для себя ты никогда не умрешь. А для меня – очень даже. Хватит того, что минуту назад где-то появился мир, в котором я застрелился у тебя на глазах. Просто помни о том, что умереть ты не можешь. Тебя побьют, ты сломаешь ногу – но будешь жить. Надо всегда быть осторожным – чтобы не влипнуть по-крупному. А то будешь лежать со сломанной спиной, и даже застрелиться не сможешь.
– Как?
– Да вот так. То осечка, то порох отсырел… Поэтому я боялся ходить через бревно. А с газопровода я упасть не мог. Потому что там поломанной ногой не отделаешься. И Дюжев – пусть он подавится этой десяткой! Мы знаем то, чего он никогда не поймет! Знаем, как устроен мир. Это наша общая тайна!
Сергея хоронили через три дня. Капал мелкий дождик, и даже Колька Дюжев был грустным и подавленным. Не всегда хорошо, когда у отца есть ружье…
А Витька скрипел зубами и думал, какой же Серега дурак. Да и он тоже. Есть тайны, которые не выдают даже самым близким друзьям. Потому что ты теряешь не только тайну, но и друга. Который уходит в свой мир, покидая твой. Хорошо, хоть себя потерять нельзя…
Пирамиды
Оранжевый грунт, розовое небо, голые камни. Иван выглянул в единственный иллюминатор, по земной привычке – здесь, на поверхности Марса, изменения редки. Даже когда налетает буря, клочковатые облака, мчащиеся по небу, едва заметны. Только зимой грунт может покрыться сухим льдом – замерзшей углекислотой; но до зимы далеко, иней выпадет нескоро.
