плечи, как висевший на плечах пловца огромный мокрый неотторжимый мешок океана, и Эйти с тоской и досадой оглядывался назад. Но обозреть океан в далях его было невозможно, и Эйти видел лишь туман да пятачок льющейся серебром воды и какую-то рыбку размером с полпальца, которая прыгнула три раза па этой воде. Но тут белый туман стал быстро-быстро рассеиваться — и вскоре совсем недалеко выступила из него длинная песчаная коса под голубым пологом неба. И на белом песке были оранжевые люди — бегали друг за другом, играли в мяч. Лежали на разостланных одеялах или сидели, обхватив руками колени. Пили из бутылок, поднимая их над головами. Носили на руках женщин и детей. Девушка с тяжелым бедром и подтянутым, плоским животом вставала, вскинув руку. Усевшись кружком, парии играли в карты, один из них был в соломенной шляпе с огромными полями. А в стороне от всех сидел, обутый в сапоги и одетый, старик До Хок-ро, смотрел иа тонущего Эйти.
Камарон! Его отнесло назад, оп выплыл! Эйти хотелось крикнуть, позвать па помощь, но он боялся, что с криком истратит последние силы и утонет совсем близко от людей. Он понял: только среди них, с ними быть — и больше ничего, ничего! И отделяла их совсем неширокая полоса воды, по как ее преодолеть? Появилась на гладкой воде маленькая дырочка воронки, которая крутилась и становилась все шире и шире — и стала огромной, будто втягивая в себя все море, и, промелькнув стремительно, Камарон исчез влево. Эйти тонул, руки у пего не работали.
И тут метрах в десяти от тебя Эйти увидел черный плот на воде. А на плоту сидела белая женщина. Склонив гладко Причесанную голову, она смотрела в воду под собою. И Эйти, уже не чувствовавший теплоты своего тела, устремился к ней всей оставшейся теплотою души. Она, даже отлетая, жаждала цели, хотя бы призрачной. Нельзя плыть по морю без цели. Он перевернулся на спину и, запрокинув голову, вновь увидел женщину: она возвышалась над ним, словно поднятая на высокий постамент. Эйти долго смотрел на нее, зная, что это белая фея из сказки Масико, которую она однажды рассказывала, проворно орудуя иголкой, сидя под настольной лампой. Эйти смотрел на женщину в белой одежде, пока не залило ему глаза плеснувшей водой. Он закрыл глаза. И вскоре почувствовал, что тихо стукнулся головой о бревно плота.
Он вскарабкался на плот и лежал лицом вверх, раскинув руки и ноги, которые будто тотчас отвалились от тела и валялись сами по себе. Однако грудь свою, туго распертую ребрами, он ощущал, она дышала. Он беззвучно плакал и говорил про себя: «Эх, фея, белая фея, куда ты делась?» Он не хотел открывать глаза, потому что не верил в свое спасение. Как исчез Камарон, как исчезла белая женщина, подогнавшая к нему плот, могло исчезнуть и все вокруг — и снова он будет глотать соленую воду.
Но вскоре он услышал недалекий гул прибоя — и сразу же весь дрогнул, приоткрыл глаза. Он вскинулся и сел. Плот накренило. Туман поднялся над водою, и вокруг уже было видно. И совсем вблизи из этого тумана выступал склон горы, покрытой зеленью и обложенный угловатыми мокрыми скалами. У подножия горы белела полоса песчаного берега, там ухали и взметывались волны.
— Земля, — сказал Эйти. — Вот она, земля.
Но он не верил, что это земля и что перед ним не предсмертное видение. Близко пролетала чайка, видно без особой мысли в голове, потому что вильнула влево, а затем сразу же направо и тут же грудью бросилась на округлую, вспучившуюся волну. И в гладкой воде возникла еще одна белая чайка, и обе ударились друг о дружку, и верхняя взмыла и полетела к берегу. Все это очень было похоже на жизнь, но Эйти не смел поверить. Он так сильно хотел жить, что поверить всему сразу было невозможно. Тогда он решил испытать себя и, вынув из пояса булавку, ткнул острием в руку. Побежала, растекаясь по мокрой руке, красная кровь. Эйти лизнул, кровь была соленая, как и морская вода. Но и тут Эйти не поверил. Жизнь, которая могла вернуться к нему со всеми своими облаками, летящими в синем небе, с зелеными травами, на которых можно лежать, — жизнь невозможно было проверить так просто. И тогда он стал мечтать, глядя на берег, к которому волны прибивали плот.
Это был, конечно, тот самый голубой остров, к которому он плыл. Говорили, что на острове живут одни военные, пограничники. И если это так и если Эйти еще житель этого мира, то он выберется на берег и найдет пограничную заставу. Он придет туда, нагой, мокрый, озябший, и военные страшно удивятся. А Эйти, весело смеясь, расскажет им, кто он и откуда. Тогда пограничники еще больше удивятся. После они накинут на него длинную солдатскую шинель, посадят на быстроходный военный катер и отвезут его назад. И по всему побережью разнесется молва, что Эйти, отважный пловец, переплыл море до голубого острова. И будет дальше вершиться удивительная сказка его жизни.
1968–1971
Примечания
1
так в книге
2
так в книге
3
так в книге
