партий, а также компартий Франции и Италии. Сталин дал ясно понять, что Коминформ создан с единственной целью — сорвать план Маршалла. Реализацию замысла Сталина предполагалось начать с дестабилизации ситуации во Франции и Италии путем организации мощной забастовочной волны при помощи профсоюзов, контролировавшихся коммунистами. Когда эта попытка не удалась, Сталин решил консолидировать Восточную Европу, где размещались мощные группировки советских войск. Чехословакия непосредственно граничила с Западом, и Сталин полагал, что в силу этого обстоятельства ее нужно покрепче привязать к Советскому Союзу. Вдохновляемые Москвой чехословацкие коммунисты организовали в феврале 1948 года переворот, в результате которого было свергнуто законно избранное демократическое правительство.
Блокада Советским Союзом Западного Берлина и установление в Чехословакии коммунистической власти окончательно встревожили правительства стран Западной Европы, а также Соединенных Штатов и Великобритании, и без того обеспокоенных милитаризацией Восточной Германии. В ответ на это Соединенные Штаты, Британия, Франция, Бельгия, Нидерланды, Люксембург и Португалия создали в апреле 1949 года Организацию Северо-Атлантического Договора (НАТО), являвшуюся чисто оборонительным союзом. Вторжение коммунистической Северной Кореи в Южную Корею проложило путь для членства Западной Германии. В 1950 году НАТО трансформировалось в военный союз.
По мере того как холодная война усиливалась, условия жизни в Восточной Германии почти не улучшались. Люди едва сводили концы с концами. Новое правительство ГДР, марионетка Кремля, в борьбе с недовольством среди заводских рабочих и крестьян все больше полагалось на сотрудников Штази. Ульбрихт, утверждавший, что социальное недовольство было делом рук агентов капитализма, однажды приказал Мильке лично посетить один крупный завод и «арестовать нескольких таких агентов» в назидание всем остальным. Заместитель главы Штази «выявил» агентов в рекордно короткий срок.
Человек-топор
Тем временем восточногерманское руководство уже пережило фазу чисток, проводившихся советским МГБ, а затем МВД, тайной полиции, переименованной в очередной раз после того, как ее в марте 1953 года опять возглавил Лаврентий Берия. Десятки высокопоставленных функционеров СЕПГ были исключены из партии с ярлыком «врагов рабочего класса». Большую часть исключенных составляли старые коммунисты, которые после прихода Гитлера к власти бежали не в Советский Союз, а на Запад. Их обвинили в сотрудничестве с Ноэлем Филдом, «агентом американской секретной службы». Филд, американский коммунист, в годы второй мировой войны проживал в Швейцарии. Аллен Даллес из американского Управления Стратегических Служб (УСС-OSS) использовал Филда для установления контактов с коммунистическим подпольем. Ноэль был особенно близок с немецкими эмигрантами — членами французского движения сопротивления, организованного французской компартией.
Такие же чистки были проведены в Чехословакии, Венгрии и Болгарии, где Филд появился в качестве свидетеля на показательных процессах, которые закончились тем, что некоторые обвиняемые были приговорены к смертной казни. Советы просто не доверяли всем членам коммунистических партий, которые искали убежища на Западе. Но все эти бури стороной обошли Эриха Мильке, который спокойно продолжал трудиться на своем посту заместителя министра МГБ. Этот факт — еще одно доказательство, что он годы войны провел в СССР, а не во Франции и Бельгии, как указал в анкете, заполненной им в 1945 году.
5 марта 1953 года умер Иосиф Сталин. На следующий день специально созванный пленум ЦК СЕПГ выразил глубокую скорбь по поводу кончины диктатора, назвав его в некрологе «великим другом Германии, который словом и делом помогал нашему народу».
Два месяца спустя, 5 мая 1953 года, СЕПГ отметила 135-ю годовщину со дня рождения Карла Маркса увеличением норм выработок на заводах. Город Хемниц был переименован в Карл-Маркс-Штадт, и в качестве высшей награды ГДР был учрежден орден Карла Маркса. Партия, похоже, переживала период единства и политического спокойствия. Однако он продолжался всего лишь две недели. Еще раньше Мильке докладывал руководству, что группа партийных функционеров пытается организовать заговор. В результате последовали исключения из состава Политбюро и Центрального Комитета.
Недовольство среди рабочих, вызванное увеличением норм выработки без соответствующего повышения зарплат, достигло критической точки 16 июня 1953 года. Скорее всего, смерть Сталина своеобразным стимулом послужила для них. В тот день около сотни строителей, сооружавших дома для партийно-государственной элиты на Сталин-аллее, устроили перед началом работы митинг протеста. Слух об этом быстро разнесся по близлежащим стройплощадкам, и вскоре толпа в несколько сотен мужчин и женщин направилась к дому правительства, где ранее размещалось министерство авиации Германа Геринга. Демонстранты скандировали лозунги протеста в течение пяти часов, прежде чем к ним вышел министр. Его попытки утихомирить собравшиеся были освистаны, и он удалился в здание, которое охраняли усиленные наряды полиции. Из казарм по тревоге были вызваны специальные полицейские части, однако они пока не пытались разогнать демонстрантов. Протестующие вернулись на Сталин-аллее и призвали к всеобщей забастовке. На следующий день в демонстрациях в Восточном Берлине приняло участие уже около 100 000 человек. В других городах на улицы вышло в общей сложности около 400 000 человек. Требования повсюду были одни и те же: свободные выборы тайным голосованием.
Американская радиостанция в Западном Берлине (РИАС) и некоторые западногерманские радиостанции сообщили о маршах протеста и о призывах к всеобщей забастовке. Эти радиопередачи принимались по всей советской зоне. В стихийно вспыхнувших забастовках, происходивших в 304 городах, приняло участие 267 000 рабочих крупных государственных предприятий. В 24 городах разъяренные бюргеры штурмом взяли тюрьмы и освободили заключенных, число которых по разным оценкам колеблется от 2 до 3 тысяч человек.
Мильке в эти дни нигде на публике не показывался, но его сотрудники и полицейские работали без устали. Вспыхнули кровавые уличные стычки. Полицейские сотнями переходили на сторону рабочих, полицейские участки и правительственные учреждения были разгромлены. Руководство ГДР укрылось в своих резиденциях в правительственном квартале, расположенном в Панкове — одном из районов Восточного Берлина. В час дня советский комендант Берлина, генерал-майор П. К. Диброва, шестидесятилетний чекист, ни разу не нюхавший пороха, объявил о введении военного положения. Сотрудники Штази и полицейские Народной полиции открыли огонь. Военно-полевые суды выносили смертные приговоры, которые приводились в исполнение на месте. Беспорядки, однако, не прекращались, и к концу дня в Берлин и другие города вошли советские танки в сопровождении пехоты и войск МВД. Это еще больше обострило обстановку. На Потсдамской площади Берлина разгневанные протестующие отказались разойтись, несмотря на пулеметный огонь и наведенные на них дула танковых орудий. Они выковыривали булыжники из мостовой и бросали их в танки.
Массированное использование советских вооруженных сил — две бронетанковые дивизии — против безоружных протестующих в 121 населенном пункте переломило хребет восстания в течение двадцати четырех часов. К наступлению ночи 18 июня в советской зоне было восстановлено относительное спокойствие, и города начали прочесывать летучие отряды Штази. Были организованы временные лагеря для содержания тысяч арестованных. Около 1500 человек были приговорены к длительным срокам тюремного заключения.
24 июня Мильке обнародовал лаконичное коммюнике, в котором извещалось, что в ходе восстания погибли один сотрудник Штази, девятнадцать демонстрантов и два прохожих. Он не указал количество лиц, и отношении которых были вынесены и приведены в исполнение приговоры официальных судебных инстанций. Согласно этому же сообщению ранено было 191 полицейский, 126 демонстрантов и 61 прохожий.
Встревоженный событиями в Восточной Германии, Берия, возглавлявший к тому времени министерство внутренних дел, которое пришло на смену МГБ, вылетел в Берлин. Он хотел знать, почему его сотрудники в ГДР, самом важном внешнем форпосте Советов, не смогли распознать признаки недовольства, дошедшего до своей критической точки, и не приняли превентивных репрессивных мер, которые предотвратили бы восстание. Он провел совещание с министром ГБ Цайссером и его заместителем
