Затем Мильке попросил своего никарагуанского гостя изложить свои взгляды на политическую обстановку в Никарагуа.
Противник сандинистского Фронта национального освобождения (ФНО), по словам Борге — это социал-христианская партия, которой удалось внедрить своего человека в аппарат госбезопасности. Председатель этой партии Гонсалес, он же президент комиссии по правам человека, дискредитирует и порочит за рубежом сандинистскую революцию. Борге поклялся, что, вернувшись на родину, он сразу же «решит этот вопрос и примет соответствующие меры». Он также заявил Мильке, что «уже были предприняты решительные действия против так называемой коммунистической партии, но которая ни в коем случае не является марксистско-коммунистической, а есть не что иное, как группка троцкистов и маоистов». Борге утверждал, что она «имеет связь с ЦРУ, и мы намерены получить свидетельства этого». В заключение Борге заявил, что:
• никарагуанская революция имеет необратимый характер;
• ФНО будет марксистско-ленинской партией, верной принципам своего основателя Карлоса Фонсеки;
• Советский Союз и социалистический лагерь пользуются в Никарагуа большим уважением;
• любое открытое вмешательство извне ввергнет Никарагуа в гражданскую войну, то есть создаст новый Вьетнам. ФНО достаточно вооружен и готов к этому.
Мильке особо подчеркнул важность «укрепления государственных органов, особенно органов госбезопасности», и необходимость привлечения лояльных граждан на сторону сандинистов. Иными словами, Мильке убеждал своего гостя создать тайную полицию, подобную восточногерманской.
«Если это не удастся, то необходимо будет прибегнуть к другим политическим оперативным методам. То, что он имел в виду, было очевидно: если сандинисты не смогут расправиться с оппозицией, нашпиговав ее своими информаторами, то потребуются жестокие репрессивные меры. В этом случае, по словам Мильке, его министерство готово обучить в ГДР специально отобранные кадры никарагуанской тайной полиции. Он заявил, что немедленно отдаст приказание рассмотреть вопрос поставок оружия и военного снаряжения. Это совещание послужило толчком для начала широкомасштабных действий Штази по поддержке создания коммунистического полицейского государства в третьем мире.
Вскоре после встречи с Борге Мильке стал все больше разочаровываться в медленных, по его мнению, темпах прогресса других стран Восточного блока в предоставлении помощи никарагуанцам. Он решил перехватить инициативу в свои руки и сообщил главе КГБ Юрию Андропову о своем желании провести в Берлине координационную встречу по вышеупомянутому вопросу. Андропов ответил согласием. Двухдневное совещание, которое возглавлял генерал Енике, открылось 12 мая 1980 года.
От КГБ СССР присутствовали генерал Медяник и полковник Б. Коломяков, возглавлявший латиноамериканский отдел управления внешней разведки. Присутствовали также полковник Влчек — глава международного отдела МВД ЧССР, полковники Плачков и Митев — соответственно заместитель главы внешней разведки и главы международного отдела НРБ, и полковник Хамель Руис — заместитель главы кубинской разведки. Эрихом Мильке была разработана плотно насыщенная мероприятиями программа работы и отдыха для участников совещания. Болгары и кубинцы прибыли в столицу ГДР на борту самолета, принадлежавшего Штази. Их встретил Маркус Вольф, организовавший для них завтрак. Он сообщил своим гостям, что сотрудники его ведомства, а также сотрудники МВД ГДР, будут неукоснительно выполнять решения политбюро СЕПГ по активной поддержке никарагуанской революции.
Первый день был посвящен анализу и обсуждению политической обстановки в Никарагуа, которая, по словам кубинца Руиса, по-прежнему отличалась политической нестабильностью.
Он также упомянул о тесных связях ФНО с кубинской компартией и сказал, что раскол в рядах сандинистов оказался не таким уж глубоким: «Сейчас предпринимаются меры по превращению Сандинистского фронта в марксистско-ленинскую партию, однако следует ясно понимать, что это связано с определенными проблемами». Он также подробно остановился на деятельности несандинистских политических группировок, сообщив, что социалистические партии, руководимые Альваро Рамиресом и Луисом Санчесом, сейчас находят общий язык с ФНО. Движение Народного Действия (ДНД) Руис назвал маоистской группировкой, чьи лидеры «проявляют враждебные (криминальные) тенденции, и кое-кто из них уже находится в тюрьме. Их газеты запрещены». По мнению офицера кубинской разведки, ДНД была уже разгромлена, «хотя трудно предсказать, не возобновит ли она или другие подобные организации маоистского типа свою деятельность».
При обсуждении деятельности компартии, руководимой Али Альтамирано, Руис упомянул о ее малой численности, а также сказал о ее «определенном влиянии на профсоюзы», враждебно относившиеся к сандинистам.
Пообещав помощь, восточные немцы сказали, что техническое оборудование поступит только после того, как никарагунцы пройдут соответствующую подготовку. Чехословаки и болгары сообщили участникам встречи, что они уже отправили в Манагуа 1500 автоматов, 50 ручных пулеметов, 12 000 пистолетов, 8000 резиновых дубинок и 180 000 комплектов легкого обмундирования и обуви. Поставки боеприпасов составили два миллиона единиц. Кроме того, болгары пообещали осуществить немедленную поставку двух полевых госпиталей и 500 полевых телефонов с десятью пультами связи и 70 километрами провода.
Генерал КГБ Медяник признал, что основная тяжесть «поставок солидарности» ложится на плечи Кубы. «Однако мы помним, что ленинские слова о трудности защиты революции неоднократно подтверждались на практике и наша святая обязанность взять на себя часть ответственности за укрепление завоеваний никарагуанской революции. США никогда не примирятся с революционными преобразованиями в сфере их влияния. Штаты предпримут попытку дестабилизации революции руками всех оппозиционных сил. Таким образом, наши консультации приобретают огромное значение». Советский генерал подчеркнул важность координирования действий в подборе никарагуанских кадров для их подготовки в странах Восточного блока, уделяя особое внимание вопросам безопасности и проверки анкетных данных. «Мы на себе испытали внедрение вражеских элементов в ряды тех, кто отобран для учебы в Восточной Европе, и поэтому получилось так, что в Советском Союзе получили обучение несколько американских и британских агентов». Медяник сказал, что Борге попросил большое количество технических материалов, предполагающих «значительные» денежные затраты. В отличие от других стран, Советский Союз не согласился и не подписал официальный протокол переговоров с никарагуанским министром внутренних дел.
Несмотря на отсутствие такого документа, генерал КГБ сказал, что существенная помощь уже оказана, не разъясняя подробно ее характер, впрочем никто из его подопечных, остальных участников переговоров, не интересовался деталями. Похоже, что Москва была еще не до конца убеждена в том, что сандинисты смогут превратить Никарагуа в политически стабильное марксистско-ленинское государство.
Неофициально Медяник сообщил, что Борге также попросил 50 автомобилей «Лада» и 50 вездеходов, что представилось ему наиболее проблематичной задачей. «Это не входит в план 1980 года, и поэтому данное пожелание вряд ли удастся осуществить в обозримом будущем. Очевидно, нам придется договариваться с никарагуанскими товарищами на коммерческой основе». Иными словами, если сандинистам нужны транспортные средства, то за них придется платить.
Заявление Медяника и полковника Коломякова недвусмысленно показали, что цели, которые преследует КГБ, далеки от «братских услуг». Оба обратили особое внимание на то, какой вклад внесут сандинисты в дело организации базы для руководства шпионскими организациями по всей Центральной Америке. Коломяков отказался от поставок оружия, обмундирования, транспортных средств и средств связи, заявив, что нужнее всего сейчас оборудование для изготовления фальшивых документов, подслушивающая аппаратура и радиопередатчики для связи с агентурой. К этому списку генерал Медяник добавил средства для тайнописи, специальные контейнеры для переправки секретных материалов и подготовку никарагуанцев для работы с шифрами.
В конце двухдневного совещания генерал Медяник спросил Руиса о результатах, достигнутых «в выявлении и обезвреживании вражеской агентуры», — то есть групп шпионов и диверсантов. Руис ответил, что в данный момент существуют лишь подозрения, основанные на «поведении граждан США, занимавшихся сбором информации, но без конкретных свидетельств этого».
«Имеется большая нехватка персонала для осуществления слежки, а прослушиванием телефонов мы
