Виртуальная девчонка

— Ой, я, наверное, не смогу…

— Почему?

— Мне к зубному надо…

— Хочешь, я схожу с тобой?

— Ты серьезно?

— Конечно! А потом, после зубного, пойдем в парк?

— Давай.

Лиза вышла из клиники, ощущая себя монстром с раздутой щекой. От укола у нее онемела почти половина лица, и теперь она страшно шепелявила, когда говорила. Вениамин сказал, что с каждым приключиться может, только все равно долго смеялся.

Время пролетело так же незаметно, как и вчера. Напоследок они оставили колесо обозрения. Вениамин настоял на закрытой кабинке, потому что в ней можно стоять. Лиза согласилась. Ей очень хотелось поглядеть на Ногинск сверху. А когда колесо остановилось на самой высокой точке, Веня обнял Лизу и поцеловал. В губы. По-настоящему. После чего сразу отвернулся, а Лиза долго не могла прийти в себя.

На обратном пути они молчали или говорили о каких-то незначительных пустяках. Но на прощание он снова шепнул ей:

— Ты мне нравишься. Очень.

Девушка ничего не ответила.

Здравствуй, дорогой дневник! Сегодня совершенно необычный день. Вениамин, Веня… Он… Он установил мне чат на компьютер. Сходил со мною к стоматологу, повел в парк. Он поцеловал меня. ОН ПОЦЕЛОВАЛ МЕНЯ!

Я об этом и мечтать не могла. Хотя нет, вру. Просто отгоняла эти мысли, не веря, что такое может произойти. Да и сейчас особо не верю.

Странно это, не правда ли, дорогой дневник? Хотя, наверное, это я странная. Вроде радоваться должна — один из самых красивых парней в школе сказал, что я ему нравлюсь. А настроение какое-то тухлое. Знаешь, мой дорогой дневник, я ему не верю! НЕ ВЕРЮ! Не верю не только ему, но и себе. А может, как раз себе я верю. Я запуталась. Мне повсюду мерещится фальшь…

Ах да, поцелуй. Первый в моей жизни. Что могу сказать… Ничего. У меня была половина рта онемевшая. Я почти НИЧЕГО не почувствовала. Может, из-за этого мне так тухло?

Как бы разобраться во всем этом? А еще я чувствую, что должна кому-нибудь рассказать об этом. Раньше я всем делилась с Ксюшкой (The butterfly-girl, привет тебе большой), а теперь с кем? Конечно, я позвоню ей и все расскажу, но мне необходим личный контакт. А Инга… Инге я бы могла рассказать, но я не знаю, как она отреагирует. Вернее, догадываюсь, что без энтузиазма (чуть не написала было: без энтузиазизма). Ей вообще не нравится Веня. А может, он ей как раз нравится? Но это все ерунда. Дорогой дневник, заканчиваю я этот пост, потому что начала уже говорить всякие глупости…

До новых встреч, дорогой дневник!

Глава 4 Улыбайся, даже когда тебе грустно…

На следующий день Игнатьева решила все рассказать Инге. Она с нетерпением ждала перемены.

Первый урок тянулся невыносимо долго. Физика. По закону парных случаев ее тоже вела директриса. Она что-то бубнила о проекциях радиус-векторов, ускорении и прочей непонятной ерунде. Лиза усиленно пыталась понять хоть что-то, но безуспешно.

В какой-то момент ее внимание привлек небольшой лист бумаги, ходивший по классу. Он передавался с парты на парту. Кто-то чего-то дописывал в нем, кто-то чего-то шептал, а потом прыскал со смеху. Лиза заметила, что запустил этот листок не кто иной, как Вениамин, направив его самой мисс барби, после чего та, противно хихикнув, пустила его дальше по классу. А перед окончанием урока листик вернулся к Ольге, и она положила его себе в сумку. Когда наконец прозвенел звонок, Лиза быстро поднялась и потащила за собой Ингу. Вторым уроком была тоже физика, поэтому тратить время на уборку учебников не пришлось.

Чтобы поговорить, им пришлось уединиться в туалете.

Как и полагала Лиза, Инга не пришла в восторг.

— Ты это серьезно? — спросила она.

— Ну да…

— Блин, не верится мне что-то!

— Ты думаешь, я вру?! — насупилась Лиза.

— Нет, не в этом дело, — задумчиво протянула она и села на подоконник.

— А в чем? — удивилась Лиза и присела рядом.

— Ну не верю я, что он мог так измениться!

— Как?! Как измениться? Да ты хоть что-нибудь о нем знаешь? Хоть я ему не совсем верю, но ведь нужно видеть в людях лучшее! Как ты можешь говорить о нем то, чего точно не знаешь? Как?

— Видеть лучшее? А ты уверена, что оно в нем есть?

— Ты… Ты…

— Стой, Лиз, не надо ссориться, я лишь хотела…

— Что ты хотела? Что?

— Я… — начала было говорить Инга, но Лиза ее снова прервала.

— Что значит «не надо ссориться»? Это я ссорюсь? Я тебе, как подруге, а ты!

Лиза быстро спрыгнула с подоконника и направилась к выходу. Но дойти до двери не успела — в уборную прямо-таки влетела директриса.

— Чем это вы тут занимаетесь? — визгливо проговорила она. — Курите небось?

— Что? — малость опешила от такого напора Лиза.

— Марина Петровна, мы не ку… — начала оправдываться Инга.

— Я же чувствую, тут дымом пахнет!

Девушки растерянно молчали.

— Пахнет! Да еще как! А теперь быстро в мой кабинет!

Подругам ничего не оставалось, как подчиниться. Когда они выходили из туалета вслед за директрисой, Ляпина тихонько спросила:

— Ну что, покурили?

И вся гоп-компания так и прыснула со смеху.

Оставшуюся перемену «курильщицы» провели в кабинете директора, упражнявшейся в красноречии.

— Как вы могли! Игнатьева, Зверева! Ну ладно Игнатьева, она недавно перевелась, я ее не знаю, но ты, Зверева! Как ты могла! Как ты докатилась до такого!

— Марина Петровна, я не…

— Молчать! — прокричала Марина Петровна так, что уши заложило. — Не хочу ничего слушать! Девочки, ну вы же девочки! Вам не пристало курить! Вы отравляете свой организм! А вам же еще детей рожать! Вам должно быть стыдно! Ваши товарищи в туалет не могли зайти, столько там было дыма!

— Товарищи?

— Да! Что, уже не помните? Как мне сказала Олечка, увидев ее, вы сразу открыли окно! Вы же прекрасно знаете, что на территории школы курить запрещается. А что, если проверка? Да что с вами разговаривать! Значит, так. Я сегодня же сообщу вашим родителям. Пусть они принимают меры. Ну это ж