— Уважаемый сенатор. В 'Блю-Бек-форте' прежде всего ценен армейский аскетизм. — Он сделал паузу, которая должна была подчеркнуть значимость высказанной мысли. — Люди военные, либо те, кто когда-то уже отдал святой долг служения отечеству, с удовольствием принимают условия полевого воздержания от гражданских излишеств. Я ценю их мужество и уважаю их, как человек военный людей военных. С большим уважением я отношусь к людям сугубо гражданским, не имеющим тренированной выдержки, и моя задача, как лица ответственного за вас здесь, по мере возможностей, предоставить вам надлежащий комфорт… Разумеется, мне доложили, что у вас был неисправен кондиционер. Его починили, а на регулятор мощности поставили более надежный и прочный ограничитель, чтобы у моих гостей больше не было соблазна заставлять технику работать с большей мощностью, чем та, на которую она способна. Одно неудобство, сэр… Я больше не в состоянии снабжать ваш холодильник напитками. Прежний комплект был подарком, а все остальное, пожалуйста, но за собственный счет. Вам повезло больше, чем остальным: ваше бунгало находится рядом с офицерским клубом, в котором есть огромный ассортимент любых напитков.
Он замолчал, в упор разглядывая нервно курящего сенатора. Последний сильно волновался, от чего обильно потел, и старательно избегал встречи с глазами полковника
— Спасибо, Род, — произнес после долгой и неловкой паузы Макартур. — Мне импонирует ваша прямота, и со своей стороны лишь добавлю: в бюджетах армейских подразделений не предусмотрены расходы средств на прием и содержание гостей. Это я говорю для того, чтобы избежать в дальнейшем недоразумений.
Полковник остался на месте и, в знак благодарности за поддержку, небрежным жестом приподнял за полу свою шляпу.
'Сенатору досталось крепко', — с удовольствием подумал Том, которому Рубен не нравился, не столько своей внешностью раскормленного борова, сколько дурной славой человека, который постоянно требует внимания к своей персоне и лакомится дармовщиной, принимая ее как нечто само собой разумеющееся и обязательное, если это касается лично его.
— Это было небольшое отступление бытового характера, — продолжал Макартур, — а теперь перейдем к дальнейшему знакомству…
Он расцепил пальцы и указал на облако дыма, за которым пытался укрыться от порицательных взглядов виновник 'небольшого отступления бытового характера'.
Всем известный сенатор Клаус Рубен. Благодаря усилиям этого человека проект 'Заря в небе' стал действительностью, и мы все скоро убедимся в его результатах. Рубен — глава 'Сенатской комиссии по вопросам военных разработок'. И я не советую вам расспрашивать сенатора об этих разработках, так как рискуете на всю жизнь опутать себя страшными тайнами. Не так ли, Клаус?
Сенатор пухлой рукой разогнал облако вокруг себя и беззвучно, единственный их всех, захохотал шутке генерала, похлопывая себя по объемистым бокам. Его рана была излечена — он попал в 'первый кадр'. Инцидент, благодаря Макартуру, был исчерпан.
Рука Макартура указала на соседа сенатора — тонкого, серьезного человека, одетого в спортивного покроя светлый костюм, со старательно смазанными бриолином и уложенными волосами.
— Сенатор Демир Сотен. Сенатская комиссия по вопросам энергетики. Его трудами свершилось главное: американцы должны получить не только новый вид энергии, но и новое оружие.
Сотен отблагодарил за представление вежливым кивком, таким же тонким и изысканным, как и он сам.
'Первый франт в сенате, — отметил про себя Редерсон известный факт, с удовольствием думая, что Демир ему симпатичен. — Хотя и спесив, как весь сенат, но не выше облаков'. Он видел его впервые, поэтому, подгоняемый журналистским зовом, внимательно рассматривал дядюшку Атома. В свое время Сотен, еще не будучи сенатором, руководил строительством и пуском первого в мире атомного реактора. Проект оказался удачным, иначе бы Демир не красовался своими набриолиненными волосами в сенате.
Генерал продолжал знакомство:
— Рик Питсон. И этим все сказано.
Одетый в светлый френч, отлично сложенный, молодой, либо молодо умеющий выглядеть мужчина, лет сорока, слегка отстранился от спинки кресла, демонстрируя себя. Умные, наделенные неуемной живостью и интересом ко всему его глаза были необычайно красивы: нежно-голубого цвета и абсолютно чистые.
'Убийца женских сердец, — прокомментировал Том, — хотя и некрасив. В его присутствии, даже среди этой пустыни, начинаешь чувствовать себя ревнивцем. Джулия хоть и верна мне, и я верю ей полностью, но я бы не рисковал их знакомить'.
Питсон был больше известен как глава Управления внешней разведки. Это был гений своего рода, и если бы не он и не его агентура в Европе и Азии, неизвестно, что было бы с Америкой в годы Второй мировой войны. В правительственных кабинетах этого человека называли не иначе как 'ветром верной политики'. По инициативе Питсона благополучно решился и стал работать проект поставок русским по ленд-лизу.
— Сенатор Льюис Томпсон. Глава 'Сенатской комиссии по вопросам национальной безопасности'.
Густоволосый и абсолютно седой, слегка полноватый мужчина с гладким лицом и раскосыми глазами немного привстал со своего места и ответил поклоном генералу. Томпсон был известен в Америке более, чем все остальные члены сената, тем, что любое постановление сената или Президента встречал в штыки. По этому поводу даже любили говорить, разумеется, в шутку, адресуясь к бескомпромиссным спорщикам: 'Всем 'доволен', как Томпсон'. Но надо было отдать ему должное, его хроническому противостоянию, в том, что его нападки заставляли остальных действовать с большей осторожностью и точностью, что, в свою очередь, было только на пользу американцам.
'Неизвестно, ради чего вся эта канитель, — размышлял Том, — пока все покрыто мраком тайны… Но старина Томпсон уже здесь, для того, чтобы расставить во всем свои запятые. Его роль так же ясна, как и моя'.
Это подтвердил Макартур:
— Мистер Томпсон возглавляет сенатскую комиссию, которая досконально изучит все материалы нашего дела, и ее выводы будут для проекта жизненно важными. Пора вспомнить, джентльмены, школьные времена, когда мы получали отметки за свои домашние задания. Предполагаю, что принципиальность сенатора будет нам на пользу… Том Стентон, — рука генерала указала на молодого человека в строгом костюме — являвшего всем своим обликом саму суровость и беспристрастность. — Представитель Белого дома.
'Школа Рузвельта, — отметил Редерсон. — Все такие чопорные, все себе на уме, хороши и послушны — какие еще слуги нужны владыке половины мира?'
— Пилано Кали. Сенатор. Комиссия по вопросам вооружения и армии. Благодаря работе и уму этого человека, высадка экспедиционный войск во Франции была успешной. Иногда мне кажется, ни один военный специалист не способен столь тонко и всеохватывающе разбираться в вооружении, как мистер Кали.
Человек в белой рубашке с коротким рукавом вяло улыбнулся, растягивая полные губы. Он был некрасив, но покорял всех своей работоспособностью и эрудированностью. Рассказывали, что он иногда шутит по поводу своей отталкивающей внешности: 'В моей родословной какой-то болван, вместо того чтобы вписать, в графу 'Предки', 'человек', нацарапал в начале списка: 'бегемот'. Во всем остальном он избегал самокритики, не потому, что не занимался ею вовсе, а просто вел дела так, чтобы не оставалось поводов не только для самобичевания, но и для нападок со стороны. Здесь имела место не скромность, а осторожность профессионального политика: поддержка армии — это всегда сильный козырь, использовать который следует только в особых случаях.
'Если вдруг Америка сойдет с ума и захочет военной диктатуры, — подумал Том, — этот уродец будет единственным, кто сядет на трон и останется при этом в здравом уме. Опасная штука этот Кали, и тем интересная'.
— Я прошу прошения у всех остальных, — сказал Макартур, — за то, что не представил вас, но это,
