– Хуже. В Марокко начался мятеж, республике грозит опасность. Сегодня радио Сеута передало безобидную фразу: «Над всей Испанией безоблачное небо».
– Я слышал этот прогноз погоды, – перебил его Мигель.
– Если бы это был только прогноз, – это пароль контрреволюционеров. Словом, сегодня партийное собрание, приходи вовремя.
Франческа, увидав, что Мигель шепчется в стороне с каким-то парнем, подбежала к ним:
– Вы секретничаете? Сговариваетесь пропустить по стаканчику вина? Ай-ай, как нехорошо. Пошли, Мигель, лучше купаться.
– Не могу. Я должен сейчас уйти.
Франческа надула губы и сердито фыркнула:
– Вечно ты настроение портишь мне.
– Не сердись. Я скоро вернусь.
Мигель не вернулся ни вечером, ни на следующий день. Впрочем, Франческа уже знала, почему так неожиданно он ушел с пляжа. Мятеж, поднятый генералом Франко, всколыхнул страну. На защиту республики поднялись все демократические силы.
Мигель появился у Франчески через месяц. Осунувшийся, с воспаленными от бессонницы глазами, с пистолетом на боку, он робко переступил через порог.
– Можно?
– Входи, пропащая душа, – обрадовалась Франческа. – Думаешь, только ты один и вояка. Небось вместе придется в окопах сидеть, анархисты не отстанут.
– Добровольцы к нам едут изо всех стран, – принялся сообщать последние новости Мигель. – Сегодня стало известно, что скоро приедет первая группа русских. В Советском Союзе уже отбирают самых лучших.
– Интересно, какие они, русские? Хотя бы с одним поговорить…
– Еще успеешь, – улыбнулся ее друг. – Быть может, сейчас уже некоторые из них садятся в поезд.
Мигель и не подозревал, насколько его слова соответствовали действительности. В эту минуту за тысячи километров от Мадрида на московском вокзале появились необычные пассажиры. Такие же молодые, как и он, русские парни ехали на выручку испанским рабочим. Опасность, трудности не остановили их. Но уезжали они из дому под строжайшим секретом, изменив свои имена и фамилии. Одни прямо с работы, ничего не сказав дома, отправлялись на вокзал. Другие лишь на несколько минут заскакивали на квартиру, чтобы сообщить домочадцам о предстоящей длительной командировке. Какой командировке, этого они не говорили. И, оставив в замешательстве отца, мать, жену, убегали на сборный пункт. Так же пришлось выезжать в Испанию и мне, молодому командиру-пулеметчику.
В точно назначенное время я приехал на Белорусский вокзал. Перрон шумел как улей. Носильщики уговаривали растерявшуюся тетку доверить им многочисленные кошелки. Непонятно, как она умудрилась весь скарб дотащить до вокзала. Огромный деревянный чемодан с висячим замком, хозяйственная сумка, ожерелье баранок, голубая авоська с коробками конфет, черные новенькие валенки, цветастый угловатый тюк.
– Поможем, мать? – уговаривали тетку два носильщика.
– Поди, дорого возьмете? – приценивалась пассажирка.
– По таксе, – объясняли носильщики.
Полный, седеющий мужчина, тяжело отдуваясь, обогнал спорящих и подбежал к проводнику: «Быть может, нижнее местечко найдется?» Проводница посмотрела его билет, сделала в тетрадке отметку: «В дороге разберемся».
А молодой рыжий парень никак не мог расстаться с девушкой. Наверное, молодожены. Они давали друг другу советы, целовались на прощанье, обещали беречь себя и обязательно два раза в неделю друг другу писать.
Мой поезд стоял на соседнем пути. Он отходил на пятнадцать минут позже, чем тот, который должен был увезти недоверчивую тетку, предусмотрительного толстяка и рыжего молодожена. Я ходил вдоль состава, посматривал на станционные часы, разглядывал отъезжающих. Десять метров вперед – веселая компания откупоривала бутылку шампанского. Десять метров вправо – дежурный милиционер объяснял кряжистому деду, где найти кипяток.
– Павлито! – раздался за спиной негромкий, глуховатый голос. Первое желание – обернуться, посмотреть, кому принадлежит этот голос. Каким образом незнакомый человек узнал мое новое имя, то, которое мне дали перед поездкой в Испанию. Я продолжал идти, отсчитывая шаги. А потом беспокойная мысль заставила остановиться. Быть может, это тот самый человек, о котором в управлении сказали: «Вас встретит наш товарищ». Я обернулся. Коренастый, широкоплечий парень, с гладко зачесанными назад каштановыми волосами пристально смотрел на меня. Я тоже внимательно изучал незнакомца. Наконец ему надоело играть в молчанку, и он широко улыбнулся.
– Разрешите познакомиться?
Я протянул руку и неожиданно почувствовал в своей ладони сложенную бумагу. Разжал пальцы, в ладони лежал железнодорожный билет на уходящий через пять минут поезд.
– Торопись, – шепнул парень и пошел вдоль перрона.
– Как зовут? – крикнул я ему вдогонку.
Он то ли не расслышал, то ли пожелал остаться безымянным. Едва я успел впрыгнуть в вагон, как паровоз дал протяжный гудок и состав медленно отошел от перрона. Открыл дверь в свое купе и от неожиданности остановился: у окна за столиком сидел тот самый парень.
– Входи, чего растерялся!
