подымался и снова падал. Словом, подготовка офицеров оставляла желать много лучшего.
Все время я краем глаза посматривал за Андреем, стоявшим на отшибе. Он кусал губы и нервно теребил в руках пилотку. Наконец, не выдержав, подошел ко мне:
– Где вы, Павлито, так искусно научились владеть конем и клинком?
У меня чуть не выскочило: «В полку». Но вовремя спохватился:
– В имении моей бабушки держали лошадей, вот и пристрастился. Бывало, старушка не дозовется обедать, – врал я. – Смирившись с моим увлечением, наняла мне учителя. Вот так я и получил азы конного мастерства.
– Да, да, милая старушка, – явно не поверил Савченко.
Прошла неделя, как я приехал в кавалерийский эскадрон. За это время у меня сложилось твердое мнение, что Савченко, хорошо тренированный и подготовленный офицер, но не тот, за кого себя выдает. Я был уверен, что он замаскированный враг. Но как его разоблачить?
Прошла еще неделя. Дела стали постепенно поправляться. С лейтенантом Триго мы составили подробный месячный план занятий, отвели много места конному делу, тактике, кавалерийской разведке. Андрей, судя по его кислому лицу, был зол на меня. Впрочем, свое неудовольствие он усиленно скрывал, пытался быть веселым, разговорчивым, все время шутил. Однажды, не сдержавшись, сказал мне:
– Смотрю я на вас, Павлито, и удивляюсь. Зачем вы проявляете столько усердия при обучении военному делу испанцев. Все равно за такое короткое время они не научатся воевать по-настоящему. У них мало кадровых офицеров, унтер-офицеров и солдат. А если и есть, то лишь добровольцы, пришедшие из далеких и глухих деревень я городов. Они даже азов военного дела не знают. А у генерала Франко более восьмидесяти процентов всего состава старой кадровой испанской армии. Франко хорошо обеспечен вооружением, техникой, обученными в Германии, Италии солдатами. Да и Франция кое-что дает. К нему идут последние новинки военной техники, а республиканцы сидят на голодном пайке: Советский Союз далеко. Вот, говорят, на днях потопили советский корабль с танками и самолетами.
Меня возмутил этот разглагольствующий «доброволец», но я сдержался:
– А разве у старой царской армии в гражданскую войну, у Деникина, Колчака, Юденича, Врангеля было мало кадровых офицеров, военных специалистов? Но голь в лаптях да в дырявых шинелях разбила эти армии. Помогали генералам и американцы, и англичане, и немцы, но ничего не получилось. А исход ясен, сами же рассказывали, как устраивались в Париже под крылышко зажиточной вдовы. Почему же республиканцы не смогут повторить то, что сделали рабочие и крестьяне в России? Им вполне по силам одолеть мятежников, вот только предателей и изменников поскорее надо вывести на чистую воду.
– Это вы о ком? – зло прищурился капитан.
– Уж не собираетесь ли вы меня вызвать на дуэль? – рассмеялся я: что толку, если я его сейчас спугну.
– Значит, мир?
– А чего нам делить, судьба у нас одна.
Не знаю, поверил ли Андрей, но с этого дня он стал заигрывать со мною, все время повторял, что надо учить молодую республиканскую армию военному делу. И сам к занятиям стал готовиться лучше. Словом, стремился показаться активным и до конца преданным делу испанского народа.
А вечером, как правило, куда-то пропадал. Говорил, что ездит в Мадрид к друзьям.
– Зазнобушку нашел? – пытался прощупать я его.
– Верен своей вдове и ее дому, – в тон отвечал он. – Друзья манят.
Он несколько раз звал меня с собой, обещал познакомить с друзьями. И однажды мы с Марио решили посмотреть на дружков Савченко.
Субботним вечером отправились в Мадрид. Разыскали нужный дом. В большой, хорошо обставленной квартире собралось человек десять военных. Одни играли в карты, другие, устроившись на диване и в креслах, вспоминали родные места. Один пожилой майор, назвавшийся Злобиным, рассказывал о Зауралье. Он родился где-то в Курганской области.
– А Колчака видели? – спросил его молодой парень, который и Россию знал только по рассказам.
– Как с тобой, рядом стоял, – приосанился майор.
– Ну и как он?
– Злой был, а командовать умел. Жаль, не повезло.
– Марионетка на веревочке был твой Колчак, – подошел к компании изрядно подвыпивший капитан в форме интербригадца. – Продал Россию-матушку…
– Много ты понимаешь, сосунок. Наверное, удирал первым из Одессы, да еще и золотишка прихватил.
– Да за такие слова…
– Полегче, камарада, – одернул его майор. – Не забывайтесь, где находитесь. Бросьте свои дурацкие привычки.
Оставаться в этом доме было свыше моих сил. Незаметно выбрались из квартиры.
На следующий день в эскадрон позвонил Листер и приказал мне возвращаться в бригаду, Я тепло попрощался с Триго, советовал внимательнее присматриваться к Савченко и уехал. Листер встретил меня шумно и радостно:
– Знаю, поработал много. Только что это у тебя кавалеристы после первых занятий дня два на коне сидеть не могли?
– Разучились сидеть в седле.
