- Спасибо на добром слове,- отозвался Костя и вырубил Леньку коротким ударом пальца в точку отключения.
- Пистолет не трогать! - повелительным тоном крикнул он, обращаясь к высыпавшим на лестничную клетку обитателям подъезда.- Он заряжен, и там отпечатки пальцев.
Лена, скатившись с седьмого этажа по лестнице, выбежала на улицу босая, в одном халате.
- Я в восхищении,- сказал ей Костя и отвел в сторону.- Дела хуже некуда. Твой старый друг все-таки подложил мне огромную свинью. Сейчас возвращайся в квартиру и жди ментов. Про меня молчи, как мертвая рыба. Вернее, ври, что хочешь. Никому и ничему не верь. Банзай!
Он сорвался с места, перебежал через улицу, не обращая внимания на автомобили, и ворвался в готовый отойти автобус.
Через остановку он вышел, тут же снял 'тачку' и, сев в нее, сразу обратил свой взор на сотовый телефон.
- Можно?
- Звони.
Костя набрал номер и сказал в трубку:
- Коваль? Львы не любят одиночества. Это Данилов. Нужна помощь.
26
- Вы упустили его!
Начальник криминальной милиции Короленко был крайне разгневан.
- Вы могли взять его еще вчера. То есть,- Короленко бросил взгляд на часы, которые показывали второй час ночи,- позавчера. В общем, мое терпение лопнуло. Сажина я отстраняю, и буду настаивать на его увольнении и отдаче под суд. Никакой генерал вам больше не поможет.
Именно Сажин проверял звонок некоего бдительного гражданина, который видел из окна дома напротив, как некая пара нагишом милуется на балконе в тридцатиградусный мороз.
На всякий случай Юра взял с собой пэпээса из местного отделения, Валеру Маловерова, и поднялся в подозрительную квартиру на седьмом этаже.
Костя Данилов не стал валять Ваньку, а просто показал неожиданным визитерам удостоверение сотрудника 'Львиного сердца'.
- Разве законом запрещено закаляться? - с видом невинной девочки спросила Лена.
- Законом запрещено заголяться,- строго ответил Сажин.
А Косте задал два вопроса:
- Чего не любят львы?
- Одиночества.
- Чьим именем они клянутся?
- Короля-странника.
После этого Сажин не счел нужным продолжать проверку и ушел, оставив сержанта Маловерова в полном недоумении.
Вообще-то, условные фразы 'Львиного сердца' не были такой уж большой тайной. Ведь знал же их сам Сажин, имевший к этому агентству более чем косвенное отношение. Он просто периодически сиживал за одним столом с Ковалем, а такая обстановка располагает к откровенности. Если честно, то вся безбородовская тусовка, от негра Жозе и до Пеночки Луговой включительно, знала, чего не любят львы, и клялась именем короля-странника куда чаще, чем сами люди 'Львиного сердца'.
Но у Кости Данилова было еще и удостоверение с хорошо знакомым Сажину росчерком Романа Каменева - а обладателям таких удостоверений Юра привык доверять, как самому себе.
Сержант Маловеров о 'Львином сердце' не имел ни малейшего понятия, а странные фразы Сажина и Данилова навели его на мысль о заговоре. Каковой мыслью он прежде всего поделился со своими друзьями-собутыльниками, а уже после стрельбы в подъезде доложил о своих подозрениях по начальству.
Доклад Маловерова и показания Дубова упали на благодатную почву. Короленко, давно мечтавший подловить частных сыщиков на чем-нибудь серьезном, уверовал в вину Кости Данилова сразу и безоговорочно и ни о каких других версиях даже слышать не хотел. Более того, он предположил, что существует прямая и непосредственная связь между Даниловым и старыми друзьями 'Львиного сердца' - Яной Ружевич и ее окружением. А к этому окружению относились и по-прежнему подозреваемые Дети Солнца. И Сажин, кстати, тоже.
Ростовцев, меньше, нежели Сажин, связанный с тусовкой Яны Ружевич, решился возразить:
- Я продолжаю утверждать, что против Данилова нет никаких улик. Только показания троих алкоголиков и хулиганов, один из которых был с пистолетом и ранил случайного прохожего. Причем все их показания сводятся к тому, что Данилов выгнал Звереву голой на мороз. Зверева, между прочим, эти их слова категорически опровергает, и говорит, что никто ее на балкон не выгонял, а вышла она сама, потому что ей показалось пикантным заниматься любовью на морозе. Может, это и ненормально, однако совершенно не может служить доказательством того, что Данилов - маньяк. То есть улик нет не только для ареста, но даже для подозрения.
- Улики есть,- сказал негромко Туманов.- Прости. Саша, но ты не прав. Данилов владеет приемами, о которых говорил Кирилл Васильевич. А это уже улика, как ни крути.
Судмедэксперт, известный в неформальном кругу под прозвищем Кадавр, на самом деле звался Кириллом Васильевичем Вороновым.
- Нам бы только его взять,- вставил свое слово коллега Ростовцева Кондратьев.- Тогда он у нас быстро расколется.
- Это вы, ребята, быстро забыли, что говорил нам генерал,- заметил Ростовцев.- Насчет весомых доказательств и насчет того, что грозит человеку, которого мы решимся обвинить.
- Майор Ростовцев! - загремел Короленко.- То, что вы - любимый сыщик генерала Голубева, еще не освобождает вас от необходимости соблюдать субординацию и дисциплину.
- К вам, товарищ полковник, слово 'ребята' не относится,- Ростовцев уже откровенно хамил.
- Сашка, кончай,- коротко сказал Туманов.
- Нет уж, дай мне сказать. Я категорически против того, чтобы бросать все силы на охоту за Даниловым только потому, что начальнику криминальной милиции не нравятся частные сыщики. И субординация тут ни при чем. Я понимаю, что от нас требуют результат по этому делу. Но то, что вы затеяли, не называется результатом. В газетах это будет выглядеть эффектно, но на суде не пройдет ни под каким видом. Я знаю, что вам сейчас наплевать на это. Надо до Нового года хоть кого-нибудь предъявить публике-а там хоть не рассветай. Ну так я вам в этом деле не помощник.
- Ты все сказал? - мрачно поинтересовался Короленко.
- Нет, не все. Заметьте - кроме версии с Даниловым и Детьми Солнца у нас есть еще несколько столь же, а то и более правдоподобных. Например, вы слышали о московских 'инквизиторах'? Между прочим, это банда жестоких убийц, которые любят подвергать своих жертв мучительной смерти. Так вот, люди из этой банды зачем-то появились в нашем городе как раз перед тем, как началась серия убийств. И кстати, инквизиторы враждуют с Детьми Солнца. Наводит на некоторые мысли, не правда ли?
- Наводит,- иронически согласился Короленко.- Например, на мысль, что ты, Саша, впадаешь в детство. Вся страна знает, что 'инквизиторы' - это газетная утка, а Ростовцев в них верит.
- К сожалению, не верю, а знаю достоверно. Есть разница.
- Есть,- снова иронически согласился Короленко.- И она заключается в том, что тебя я тоже отстраняю от этого дела. Можешь жаловаться генералу. Только прежде чем ты вернешься к своим обязанностям, я возьму Санта-Клауса.
- Задачка эта, Николай Дмитриевич, посложнее, чем всем вам кажется. Как бы не ошибиться, выискивая простые ответы.
- Вот смотрю я на тебя, Ростовцев, и удивляюсь - на кой черт дались тебе эти пинкертоны? Может, они тебя купили?
- А вот этого, Николай Дмитриевич, я прошу вас больше никогда не говорить. Вспомните кропоткинский рубль.
Примерно за год до описываемых событий Короленко имел неосторожность при свидетелях заявить, что
