слишком-то жарко в квартире, но Леночка поставила прямо перед своим креслом рефлектор. Зажгла гирлянду на ёлке. За неимением шампанского налила в фужер гриб из банки и поставила на журнальный столик. По телевизору новый генеральный секретарь ЦК КПСС поздравлял советский народ с наступающим овым годом. А красивая молодая женщина, полулёжа в кресле, ласкала себя перед телевизором - словно дразнила этого немощного старика, вообразившего себя спасителем Отечества от чуждых внешних влияний и внутреннего разложения. Он ещё не понимал, что всё давно рухнуло. Что тринадцатилетние девочки и мальчи ки занимаются любовью на его знамёнах, а его кумиров отворачивают носом в угол, чтобы не подсматривали. И чуть ли не каждый, кто смотрит в эту предновогоднюю м инуту телевизор, мечтает только об одном: как бы написать этому старому маразматику неприличное слово поперёк лба. А впрочем, вряд ли. Какое дело нормальным людям до всех этих стариков из телевизора? ет никакого дела. Елена Юрьевна, бывшая вожатая и будущий педагог, ласкала себя, закрыв глаза, и под бой курантов вспоминала самого удивительного своего любовника. Тринадцатилетнего мальчика. Юрика Лебедева. Птицу.
Он позвонил через тринадцать лет, но говорил так, будто они расстались максимум позавчера. - У меня контракт с русским 'Плейбоем'. Срочно требуется красивая зрелая женщина. Деньги и слава гарантируются. - А я-то тут при чём? - у вот. Её приглашают сниматься для 'Плейбоя', а она ещё спрашивает. - Ты сумасшедший, да? Какой 'Плейбой'? Какая красивая женщина? Я не зрелая, я старая. И скромная к тому же. Я 'Плейбой' даже смотреть стесняюсь при людях. - А в одиночестве, стало быть, смотришь? И не клевещи на себя. Тебе тридцать тр и года, замужем не была, детей нет. А твой любимый пляж прямо у меня под окнами. - При чём здесь пляж? - Подумай и догадаешься. И не пытайся возражать. Я всё равно своего добьюсь. Ты же меня знаешь.
