— Согласна.
Зазвонил Анин сотовый.
— Ну, подходите к нам в отделение! — вежливым и лицемерно приветливым голосом пригласил Анну лейтенант Богул. — Будем разговаривать.
Провинциальная экзотика: РОВД располагался в бревенчатом одноэтажном пятистенке с высоким крыльцом и довольно игривыми резными наличниками. Под окнами зеленела травка, и было полное ощущение, что на крыльце сейчас появится баба в сарафане и кокошнике.
"Может, я ошиблась?” — подумала Светлова.
Но в это время на резном крыльце появился банальный мент в фуражке, и Светлова поняла, что не ошиблась.
Во всем остальном, за исключением крыльца и наличников, — это была обычная ментура. Были и бабы, но не в кокошниках, а тоже в милицейской форме.
— Ну вот, Анна Владимировна, сейчас мы все как полагается запротоколируем, оформим чин-чином ваши показания, — приветливо бормотал Богул, усаживая Анну на ободранный стул. — Кстати, — как бы между делом, шурша бумажками, обронил лейтенант. — Тут у нас новая информация появилась… Мы личность погибшей установили.
— Да?
— Фофанова Нина Викторовна. Проживала:
Москва, Народная улица, дом девять, квартира восемнадцать. Русская. Замужем. Судимая.
— У нее судимость?
— Да. И, очевидно, по малолетке.
— В самом деле?
— Судя по тому, что сейчас ей двадцать, в колонию наша Нина Викторовна аж лет в четырнадцать загремела.
— Да что вы! Что ж такого она Натворила?
— Убийство.
— Вот это да!..
— Ограбили ночной ларек. Продавщица сопротивлялась. Так ее стукнули по голове бутылкой. Летальный исход.
— Фофанова стукнула?
— Это была компания тинейджеров. Кто именно стукнул, установить не удалось.
— А вы откуда же такие подробности узнали?
— Да поговорил кое с кем… В общем, следователь был уверен, что это она — Фофанова убила. Она самая дерзкая из них была, бесшабашная… Остальные подростки под ней ходили. Трусоваты. А этой все было тогда нипочем!
— Тогда? Почему — тогда? Вряд ли она сильно изменилась потом. Пребывание в колонии ее скорее всего только закалило.
— Узнаем, узнаем, — пробормотал Богул, — мы еще утром поставили в известность ее мужа. Очевидно, скоро он уже будет здесь.
— Интересная, должно быть, у вас с ним получится беседа…
— Ну, вот и все! — Лейтенант показал Светловой, где она должна расписаться.
— Все? Я могу уезжать из города?
— Н-нет…
— Что такое, Богул?! Что это означает?
— Честно?
— А вы думали, что я попрошу вас приврать?
— Дело в том, что как раз сейчас решается: давать делу серьезный ход или…
— Ну, понятно! — вздохнула Светлова. — Или остановиться на вашей беспомощной версии — самоубийство!
— Если серьезно раскручивать смерть Фофановой, вы бы нам еще могли пригодиться.
— Понимаю, — Аня опять вздохнула.
— Ну погодите еще денек, — почти умоляюще попросил Богул. И тут же спохватился, что “при исполнении”. — Хотя я могу и официально: на трое суток — в интересах следствия!
— Да идите вы со своими сутками! — Аня махнула рукой. — Жду еще один день.
— А где вас искать, я знаю.
— А вот и не знаете! — Светлова злорадно оглянулась, позволив себе маленькое торжество.
— То есть?!
— Я переменила свой, с позволения сказать, отель.
