О 'космическом мордобое' и многом-многом другом

само сражение - 'космическим мордобоем'. Это из статьи Л. Михайловой 'Много-много непокою'( 'Лит. газета', 1987. 21 января), из той ее части, что касается 'Экспедиции в преисподнюю' С. Ярославцева. 'Зло...', считает критик, в повести 'слишком неправдоподобно и омерзительно', что-де вредно влияет на нравственность читающих детей. А в фантастике, надо думать, и враги благородных героев должны быть почище, поприличнее, под стать самим героям. К счастью, сказители на Руси жили задолго до этих ценных советов, иначе на Калиновом мосту Ивану-крестьянскому сыну из фольклорной сказки пришлось бы встретиться не с ужасным многоголовым Змеем-Горынычем, а с каким-нибудь милым и симпатичным зверьков, вроде Чебурашки... Представляете? (Впрочем, и Чебурашка уже кем-то заклемеймен как космополит).

Вот еще пример, когда критик писателя не любит - статья А. Шабанова 'В грядущих 'сумерках морали' ('Молодая гвардия', 1985, № 2), которую автор опубликовал только через пять лет после выхода повести. Безбожно перевирая имена героев, термины, путая реалии и цитата (хочется надеяться, что ненамеренно), автор статьи раскладывает по полочкам всех героев на предмет выяснения их человеческих недостатков. Выясняется - все не без греха, хоть вот такусенького. 'Где же здесь светлое будущее?' - по-прокурорски возвышая голос, спрашивает критик. Один из героев, понимаете, не разговаривает спокойно, а 'вопит а взвизгивает', другой вообще палит из 'герцога' 26 калибра (который критик называет почему-то 'двадцатишестизарядным 'герцогом' - наверное, чтобы было пострашнее?), третий 'какой-то диковатый - червяков ему, видите ли, жалко стало...' Четвертой - 'слишком аморфен'... Словно нарочно упущена острейшая нравственная проблематика повести, художественно убедительно выписанная ситуация выбора, ответственность за судьбу человечества, которая ложится на плечи героев не одномерных марионеток, а личностей со своими 'за' и 'против'. Всего этого А. Шабанов не видит или не хочет видеть. А вот что один персонал обзывает другого 'старым ослом' и 'маразматиком' - это кажется автору статьи необычайно важным.

Если А. Шабанов для доказательства своих идей использует хоть видимость аргументов, то иные критики не снисходят и до этого. Небезызвестный В. Бондаренко, скажем, в статье 'Игра на занижение' (первая публикация - 'Наш современник', 1985, № 12) из той же повести 'Жук в муравейнике' выхватывает только одну подробность: в будущем у одного любителя старины 'сверхсовременный аппарат передвижения сконструирован в виде деревянного нужника'. Забавная деталь, иронический камешек в огород некоторых неразборчивых нынешних любителей и 'ценителей' древностей, не больше?.. Ну нет - видение деревянного нужника рождает у критика страшную догадку: Стругацкие наверняка считают, что 'в будущем нас ожидает то, что было в прошлом, - безверие, цинизм, опустошенность'.

Отсюда логичный вывод: 'Бывшие 'прогрессисты' пропагандируют пошлость, зарабатывая дешевую славу и популярность'...

Каково сказано!..

Подобных примеров - в избытке и в других статьях этих и иных критиков. Но остановимся. В самом начале мы сравнивали несовпадения между произведением и его 'толкованием' с диалогом глухих. Почему же от этой чужой глухоты должен страдать читатель?