которой была сестра гимназистка. Но Нине, конечно, казалось, что она первая вошла в эту странную незнакомую комнату.
Девушка наивно принарядилась в белое легкое платье с узенькой черной бархаткой на шее и вид у нее был такой, точно она пришла в гости. Как только инженер увидел ее, он сейчас же сообразил, что с этим платьем будет много возни.
Нина сидела на диване и с любопытством оглядывала незнакомую обстановку. В голове у нее была одна страшная мысль: что бы сказали родные и Коля Вязовкин, если бы знали, где она?..
Несмотря на всю свою опытность и безусловную уверенность, что все кончится по шаблону, инженер немного волновался и держал себя как любезный хозяин. Он показывал Нине свои альбомы и фотографии, давал объяснения, обращал ее внимание на редкие снимки и вел себя так, точно между ними никогда ничего не было.
Нина добросовестно рассматривала фотографии, и когда Высоцкий говорил, подымала на него глаза, но от волнения плохо слышала и видела. Привлекло ее внимание только обилие женских портретов и разнообразные интимные женские надписи.
- Почему так много?.. - тихо спросила она наконец.
- Чего?.. - не сразу поняв, переспросил инженер.
- Так... женщин... - еще тише пробормотала Нина и низко наклонилась к альбому, чтобы его приподнятым листом скрыть лицо.
Высоцкий с любопытством посмотрел на нее и слегка прищурился.
- Это все женщины, которые были близки мне... - нарочито ответил он.
Видно было, как потемнели щеки девушки и чуть дрогнули ее пальцы, поддерживающие альбом.
- Да?.. - совсем уже не слышно уронила она и еще ниже нагнулась над портретом какой-то хорошенькой блондинки, которую вряд ли и видела в это время.
Эта маленькая наивная сценка первой ревности была приятна инженеру, как тонкое вино.
- Конечно!.. - сказал он.
Нина подняла глаза, встретилась с его улыбающимися глазами и, покраснев еще больше, опять нагнулась к альбому.
- А вам это неприятно?.. - спросил инженер, кладя руку на альбом и захватывая в плен ее дрожащие горячие пальцы.
Нина вздрогнула, выдернула руку, небрежно отодвинула альбом и с неестественно равнодушным видом оглянулась кругом.
- Да, неприятно?.. - повторил Высоцкий.
- Нет, почему же!.. Разве мне не все равно?.. - деланным голосом брезгливо возразила Нина, но в глазах ее явственно горел злой, ревнивый огонек.
- Вот как!.. - Неужели так-таки и все равно?.. - с нежной насмешкой покачал головой инженер и опять завладел ее рукой.
Нина снова выдернула руку, не глядя на него.
- Здесь жарко!.. - сказала она, чтобы сказать что-нибудь.
Снимите шляпу, - самым невинным тоном посоветовал инженер. - Давайте я вам помогу.
Он поднял руку к ее голове, но девушка испугалась этого движения начинающейся близости и, спасаясь от него, сама сняла шляпу, опустив ее на колени. Инженер тихонько разжал ее пальцы и положил шляпу на стол. Потом сел рядом и обнял девушку за талию.
- Нина!.. - сказал он. Девушка вся затрепетала.
- Ну, скажите еще что-нибудь, - поспешно сказала она, уже зная, что сейчас он будет ее целовать, и инстинктивно стараясь помешать этому. Ей почему-то было страшно, что он поцелует ее здесь, у себя.
Инженер пристально взглянул на девушку, как зверь перед прыжком, измеряя расстояние и место, и вдруг опрокинул на диван, покрывая бешеными поцелуями. Нина защищалась, но все слабее и слабее, пока, побежденная, не замерла совсем в состоянии, близком к обмороку.
Когда инженер поднял ее и посадил, девушка тяжело дышала, не смотрела на него, и глаза у нее были мутны, а щеки горели. Ей казалось, что страшно душно и что черная бархатка на шее душит.
Высоцкий жадно смотрел на девушку.
Белое платье так и ходило на груди Нины, и в легкий вырез видно было, как быстро подымается и падает розовое тело. Инженер незаметно осмотрел фигуру девушки и сообразил, как расстегивается это платье.
- Чего вы так тяжело дышите?.. - спросил он вздрагивающим голосом. Вам жарко?..
Инстинктом девушка поняла, чего он хочет, и мучительно покраснела.
- Нет, ничего!.. - растерянно пробормотала она, судорожно хватаясь за свою бархатку, которая положительно сжимала горло.
- Снимите ее... - как-то таинственно и неуверенно шепнул инженер.
- Зачем?.. Не надо!.. - умоляюще прошептала она.
- Почему не надо!.. - как будто уже не считаясь с ее волей, возразил инженер и стал развязывать бархатку.
Нина старалась помешать ему, но Высоцкий легко победил ее слабые пальцы и снял бархатку. Нина хотела показать, что это ничего не значит, но неожиданный поцелуй ожег ее спину там, где, она думала, все закрыто платьем. Девушка рванулась, но инженер не выпустил и продолжал целовать, не давая опомниться, все дальше и дальше. Нина боролась почти с отчаянием, но голова ее горела, сопротивление было беспорядочно и бессильно.
От стыда ей казалось, что она умирает, и когда почувствовала наготу своих плеч, Нина не поверила себе.
- Ну, полно... полно... Ниночка!.. Ведь ты же любишь меня... ну! - бормотал инженер неодолимо и беспощадно.
Девушка еще билась и умоляла, но когда увидела, что грудь ее обнажена и последняя защита вырвана из рук, она ахнула и, чтобы не дать смотреть на себя, охватила его голову руками и изо всей силы прижала лицом к своей груди.
Наступило какое-то безумное состояние, в котором даже самый стыд был наслаждением. Нина упивалась ласками, лишилась сил и сознания.
Внезапно ужас пронизал это сладкое безумие. В паническом страхе девушка стала вырываться, отталкивать его, хватать за руки. Она оледенела и билась в таком отчаянии, точно он убивал ее.
Это была долгая знойная борьба, в которой оба превратились в диких животных. У него было одно невыносимое желание добиться своего, у нее смертельный ужас и отчаянная мольба о пощаде. Наконец девушка победила.
Инженер сидел на краю дивана, руки и ноги у него дрожали, все тело сотрясала животная злоба. Растерзанная Нина неподвижно лежала за его спиной, еще не веря в свое спасение и судорожно прижимая к подбородку кружево разорванной рубашки и скомканную кофточку. Она была безумно рада, что Высоцкий оставил ее, и в то же время ей было мучительно больно, что она огорчила его.
Инженер уже начал приходить в себя и пароксизм телесной злобы упал, но он нарочно не оглядывался и принимал вид человека, оскорбленного в лучших чувствах. Надо было, чтобы она поняла свою вину!
Вдруг девушка тихо шевельнулась, и легкая слабая рука осторожно легла ему на локоть. Инженер невольно вздрогнул, но не пошевелился. Только глаза у него злорадно вспыхнули.
Робкие пальчики зашевелились, осторожно пробираясь выше, и наконец в немой ласке замерли на его руке. Минуту она ждала неподвижно, потом чуть-чуть потянула к себе. Девушка просила прощения, звала и соглашалась на все.
Но когда инженер повторил свою попытку, Нина стала защищаться с новой силой. Очевидно, это было против ее воли.
Борьба продолжалась долго. Несколько раз Высоцкий оставлял ее, прибегая к просьбам, поцелуям и жалким мольбам. Девушка уступала, соглашалась, крепко стискивала зубы, чтобы пересилить самое себя, но каждый раз стихийный ужас затемнял ее сознание и она билась, кусалась и царапалась, как зверек.
Наконец инженер, обессиленный борьбой, бросил ее окончательно, отошел к столу и сел, подперев
