- Вот теперь я понимаю, Катенька, - как никогда прежде серьезно сказал он, - кто отныне наш с вами главный враг.
Я подняла на него глаза и прошептала:
- Совершенный мастер...
Петр нахмурился, так как это словосочетание ему ни о чем не говорило.
- Что вы имеете в виду, Катенька? - спросил он.
- Как-нибудь обязательно расскажу. Но не сейчас. Насколько я понимаю, у нас теперь мало времени. Одно могу сказать наверняка - этот орешек нам с вами не по зубам.
Мы снова погрузились в чтение этих документов. Петр взял на себя финансовые отчеты, а я - от корки до корки прочитала заветный дневник. На его страницах чаще других упоминалось имя Петра Петровича, он тогда был одним из немногих, кто разделял взгляды Павла Семеновича, но был недостаточно силен, чтобы защитить его в лихой час.
Это натолкнуло меня на счастливую мысль.
- Нам срочно нужно возвращаться к нашей милой Ксении Георгиевне, решительно сказала я, и Петр Анатольевич посмотрел на меня с нескрываемым удивлением. - Зачем?
- Она сейчас - единственный человек, на которого мы можем положиться. Кроме того - у меня появился план...
Мне уже не сиделось на месте, и я нетерпеливо махнула рукой:
- Объясню по дороге.
В этот самый момент вернулась Анфиса. У меня не было с собой часов, но, судя по всему, она появилась ровно через час.
Анфиса мельком посмотрела на заветную икону, одобрительно кивнула и без лишних слов стала собирать нас в дорогу.
- А вам, барин, хорошо бы мужское платье теперь, - снова удивила нас она. Уже не тем, что откровенно признала в Петре мужчину, а советом, более напоминавшим распоряжение.
- Так... оно можно, - потерял весь свой дар красноречия Петр, только где же его взять?
Анфиса кивком головы пригласила его за занавеску, откуда Петр вышел через минуту вышел с увесистым узлом в руках. Я еще не понимала, зачем нам это нужно, с моей точки зрения отказываться от нашей 'конспирации' было еще рановато, но спорить с Анфисой не стала. Она была чрезвычайно убедительна сегодня.
'Кто знает, может быть, это на самом деле необходимо?' - пожала я плечами. И как выяснилось в самое ближайшее время, Анфиса этим оказала нам чрезвычайно уместную услугу, избавив от многих проблем в недалеком будущем.
Я совсем было собралась покинуть Лисицыно, но оказалось, что программа Анфисы на этом не закончилась.
- Хорошо бы вам еще одного человека навестить, - сказала она, едва мы покинули ее избу.
- Какого... человека? - неуверенно спросила я, поскольку окончательно почувствовала себя... как бы это лучше сказать... игрушкой в ее руках? Пожалуй, только без оскорбительного оттенка. Но как бы то ни было ощущение было не самым приятным.
- Василия, старосту нашего, - ответила Анфиса. - Он вас давно дожидается, так вы бы зашли.
- Ну, хорошо, - без особого желания согласилась я. - Только не уверена, что найду его дом.
- А чего его искать? Вот он - рядышком.
Оказывается, Василий, тот самый мужик, чью жену погубил граф Орловский, был соседом Анфисы. То ли я об этом забыла, то ли не знала никогда. Хотя у Василия в избе я бывала, правда при весьма печальных обстоятельствах - в тот день его жена наложила на себя руки.
Василий действительно нас ожидал. Аккуратно одетый и причесанный, он сидел за столом и встал при нашем появлении.
- Здравствуйте, барыня. Спасибо, что не побрезговали.
- Ну, как ты? - спросила я его, хотя перемены в нем были очевидными. Василий, несмотря на то, что вся левая половина головы у него поседела, выглядел на десяток лет моложе прежнего, судя по всему сдержал данное мне обещание и совершенно бросил пить.
- Да помаленьку, - ответил он, стараясь не смотреть на меня.
Только теперь я вспомнила, что в его глазах, должно быть, выгляжу довольно странно в нынешнем своем одеянии. Хотя Анфиса наверняка его об этом предупредила.
- Ну, и слава Богу, - после довольно продолжительной паузы сказала я, не понимая, что я делаю в этой крестьянской избе, и зачем Анфиса сюда нас направила.
- Тут вот какое дело... - снова заговорил Василий и сделал это очень вовремя, поскольку я уже собралась с ним прощаться. - Я тут снова наведался к Орловскому...
Это имя заставило меня присесть к столу и отбросить все сомнения. Петр, не менее меня удивленный до этой минуты, также присел на край скамьи и, чтобы лучше слышать, снял с головы платок.
После чего Василий несколько мгновений сидел с каменным выражением лица. И зрелище того заслуживало.
- А разве Анфиса тебе не сказала? - смущенно спросил он у Василия.
При звуке его голоса Василий вздрогнул.
Он мог не отвечать, по этой его реакции Петр Анатольевич все понял и начал было напяливать платок обратно, потом чертыхнулся и сказал.
- Охраняю я... барыню. А чтобы никто не догадался - вот бабой вырядился.
Не знаю, убедил ли Василия этот аргумент, но он вроде бы успокоился, хотя на протяжении нашего с ним разговора несколько раз с неодобрением поглядывал на Петра и почти брезгливо отводил глаза в сторону.
- Так что Орловский? -спросила я его, напомнив о цели нашей встречи, как я ее начинала понимать.
И Василий рассказал мне более чем любопытную историю, тем более любопытную,что он был со мной совершенно откровенен и ничего не скрывал. Видимо, я еще прошлый раз произвела на него хорошее впечатление, а может быть, должна была за это благодарить Анфису. Она имела в деревне непререкаемый авторитет, и к ее мнению здесь прислушивались.
- Ага... - начал он...
И снова я вынужден ворваться в ткань повествования, поскольку едва Екатерина Алексеевна доходит в своих романах до Василия, как пытается этнографически достоверно стенографировать его корявую и совершенно нечленораздельную речь. При этом утверждая, что он мужик неглупый. Может оно и так, но на современный взгляд - подобная манера выражаться производит скорее отталкивающее впечатление и заставляет сильно усомниться в разумности говорящего. Поэтому я заменил его монолог пересказом. Для вашего же блага, господа. Так что не пеняйте...
Василий не оставил мечты отомстить за жену Орловскому , не только изнасиловавшему и совратившему ее, но и ставшего в конечном итоге непосредственной причиной ее смерти.
С этой целью он неоднократно наведывается в лесной домик князя, где тот безвыездно проживает все последнее время. Но никак не может улучить момента, чтобы привести свой приговор в исполнение, проще говоря, ему никак не удается того убить. А на меньшее Василий не согласен, и, зная подробности этой страшной истории, не берусь его за это осуждать.
Но он постоянно наблюдает жизнь князя и знает все, что происходит в его 'Лесном замке'. А два дня назад там произошло следующее:
Подъехала карета и из нее вышла... ваша покорная слуга. То есть так подумал в первую минуту Василий и очень этому удивился. Он был уверен, что я ненавижу Орловского не меньше его, а тут он наблюдает нашу трогательную встречу, улыбки и взаимные комплименты.
Надо напомнить читателю, что я имела несчастье быть весьма схожей с той самой персоной, о которой не раз уже упоминала на этих страницах. А именно - с Люси. Поэтому едва услышала эти слова Василия, сразу же поняла, кого он имеет в виду, о чем и поспешила сообщить ничего не понимающему Петру Анатольевичу.
- Так вот где они ее прячут, - хлопнул он ладонью по столу, и вскочив с места, принялся расхаживать по
