ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Пришла в себя я уже в постели. Нога моя в месте вывиха была крепко-накрепко перетянута жгутом, рядом со мной сидел расстроенный Степан, а Анфиса гремела посудой и раздувала самовар.
- Ну вот и пришла в себя наша барыня,- неожиданно ласковым голосом произнесла она, заметив, что я открыла глаза.
- Пить,- попросила я, с трудом шевеля пересохшими губами.
Нога, как это ни странно, почти не болела, и после двух стаканов горячего чая с какими-то травами я почувствовала себя почти здоровой.
Поняв это, Степан смущенно сказал - Ну что же, тогда я к лошадям...
- Спасибо тебе,- сказала я ему вслед, но, по-моему, он меня уже не слышал.
Я осталась наедине с Анфисой.
- Это ты меня перевязала- - спросила я, не зная, с чего начать разговор.
- Я,- ответила она сдержанно, но уже без былой неприязни.
- Спасибо. А теперь расскажи мне, пожалуйста, что произошло. Кто это - Мария? Несмотря на обморок, я запомнила ее слова и теперь хотела узнать подробности.
- Молодая баба,- не сразу ответила Анфиса.- Ее муж вчера побил. Да так сильно в этот раз, что, думала, Богу душу отдаст. Я пришла проведать ее, а она висит... Как я узнала позже, Анфиса в деревне была кем-то вроде знахарки или колдуньи. Во всяком случае, именно она обычно принимала здесь роды, лечила лишаи и поносы. В основном травами, целебную силу которых я уже почувствовала на себе. Именно поэтому она приходила к Марии днем и решила проведать ночью.
- Ты сказала 'на этот раз'... Муж часто бил ее - Не сказать, чтобы часто, но бывало.
- За что же Анфиса так долго не отвечала на этот вопрос, что я уже и не чаяла дождаться ответа, но наконец произнесла тихим голосом - Мало ли, за что мужик бабу бьет... Это не мое дело. Значит было, за что.
- А где она теперь - Да где ж ей быть? Там и лежит.
- В избе - А где же еще - А муж? Он что, не видел, как она... наложила на себя руки - А он еще не проспался. Пытались ему объяснить, да куда там... Только мычит.
- А как ты думаешь, почему она сделала это- - без особой надежды на ответ спросила я, но он прозвучал быстро и совершенно неожиданно - Видно, совесть замучила.
- Совесть? Ты сказала совесть? Что же у нее были за грехи - Не мое это дело, барыня. Да и мало ли что люди говорят, не всему можно верить.
- А что же говорят люди - А вот вы у людей и спросите,- сверкнула она глазами и быстро отвела взгляд.- Ваш батюшка-покойник тоже этим интересовался.
Я не сразу поняла, что она имеет в виду, а когда сообразила, то хотела сразу же объяснить ей ошибку, но передумала.
Анфиса принимала меня за дочь Синицына. Именно поэтому она вечером открыла мне дом и разрешила там ночевать.
У меня подобная мысль промелькнула еще вчера, но я прогнала ее, сочтя совершенно невероятной.
'Ну конечно же,- подумала я,- иначе с какой стати ей оповещать меня о смерти Марии, и об имени она меня не спрашивает... А вот я-то имени дочери Синицина и не знаю'.
Поймите меня правильно -- я ни сном ни духом не собиралась никого вводить в заблуждение, просто обстоятельства сами сложились таким образом. Вышло одно из тех недоразумений, которые так любят авторы комедий для театра, а я всего лишь воспользовалась этим и только благодаря стечению обстоятельств некоторое время прожила под видом дочери и наследницы Синицына. Но опять я забегаю вперед, а в то утро я еще была полна сомнений и не знала, каким образом воспользоваться ошибкой Анфисы.
- Вы с мужиками-то будете встречаться? - спросила Анфиса, после того, как сходила за молоком и медом, добавила туда несколько капель коньяку и заставила меня выпить.- А то они интересуются.
- И что ты им ответила - Сказала, что пока вам не до этого, но обещала спросить.
- Вот и правильно,- как можно ласковее ответила я Анфисе, потому что за время ее отсутствия все обдумала и решила попытаться найти с ней общий язык. Я еще не знала тогда о ее колдовских способностях, но уже поняла, что она женщина неглупая и пользуется уважением среди крестьян.- Немного оклемаюсь, а там видно будет. А кто у вас староста - А вот муж Марии и есть наш староста.
- Он же горький пьяница,- удивилась я.
- Пьяницей он недавно стал,- вздохнула она.- И если бы...- продолжила было она, но, вероятно, передумала и только махнула рукой.
Она явно симпатизировала этому мужику и без всякого сочувствия относилась к его погибшей жене. Это было странно, скорее можно было бы ожидать обратного. Но Анфиса не хотела говорить со мной на эту тему, а заставить ее говорить я не могла.
- Как он очухается, пусть придет.
- Как скажете.
Я постепенно входила в роль владелицы Лисицына.
Но отношения старосты с женой интересовали меня не настолько, чтобы забыть о том, ради чего я приехала. И я сделала несколько попыток вытянуть из этой суровой женщины необходимые мне сведения.
Я понимала, что при этом нужно быть предельно осторожной и не допустить ни одной ошибки. Иначе я выдала бы себя с головой. И мне бы тогда ничего не оставалось, кроме как уехать отсюда побыстрее и никогда больше не возвращаться. А этого я допустить не могла, потому что Лисицыно было единственным связующим звеном между двумя преступлениями. Поэтому именно здесь надо было искать их разгадку.
Мало-помалу наши отношения налаживались, Анфиса перестала воспринимать в штыки каждое мое слово и рассказала мне, что прежние хозяева Лисицына, славные бездетные старики, умерли чуть ли не в один день. Судя по всему, это были типичные старосветские помещики, спокойно и без особых страстей прожившие свой век и оставившие все свое состояние, то есть Лисицыно и весьма скромную по тем временам сумму, своему единственному племяннику Павлу Синицыну.
Я прекрасно осознавала, что в соответствии со своей ролью должна была помнить этих людей, поскольку дочь Синицына прожила в этой деревне несколько детских лет. Поэтому не задавала лишних вопросов и должна была понимать или хотя бы делать вид, что понимаю все Анфисины намеки с полуслова.
Это было совсем не просто. Но я неплохо справилась с этой задачей, лишь в самых тяжелых случаях ссылаясь на плохую память и на вывихнутую ногу, которая якобы мешала мне сосредоточиться.
Явных промахов я не допустила, хотя благодаря своей осторожности наверняка не поняла и половины сказанного ею.
Но тем не менее я узнала много интересного. Например то, что старики умерли около года назад, то есть опять же незадолго до того, как погиб Александр.
Черпая сведения из случайных фраз и обрывков, я все-таки сумела составить довольно целостную картину событий прошлой весны.
Павел Семенович не очень любил свое собственное поместье, поэтому не замедлил переехать в Лисицыно при первой же возможности и, судя по всему собирался обосноваться здесь навсегда. Но, не прожив и месяца, по неизвестным причинам изменил свои планы и вернулся в Синицыно.
- И когда он приезжал последний раз? - поинтересовалась я.
- Да перед самой смертью, разве вы не знаете Видимо, я должна была это знать, поэтому в очередной раз изобразила на лице страшные страдания и произнесла капризным голосом - От этой боли я сама не своя - ничего не соображаю.
- Видимо, такой ответ убедил Анфису, и она продолжила рассказ.
На мое счастье, как ни цинично это прозвучит, тех людей, у которых провела детство дочь Синицына, уже не было в живых. Этот известие успокоило меня. Вряд ли мне удалось бы обмануть людей, знавших дочь Павла Семеновича так близко. Хотя опять же из случайно брошенной Анфисой фразы я узнала, что
