чувствовать его рядом, так тепло на сердце!
«Если он сейчас меня поцелует, я… я не оттолкну его», – подумала, чувствуя, как замирает в радостном ожидании сердце.
Боже ты мой! Ей уже двадцать пять, а она даже ни с кем еще не целовалась, не считая тех дураков- одноклассников, с которыми играла когда-то в «бутылочку». В девятом, что ли, классе? Или в десятом? Да и разве это были поцелуи!
Она вспомнила темные, красивые губы Наиля, обрамленные подковкой усов, и споткнулась.
– Осторожнее!
Показалось, или он крепче прижал к себе ее руку?.. Чем выше поднимались, тем реже Альбине удавалось споткнуться: мрак рассеивался. И лестничная площадка четвертого этажа была воистину лучом света в темном царстве: лампочка горела только здесь.
– Ну, – сказала Альбина, – вот я и дома. Квартира шестнадцать.
Наиль так внимательно оглядел дверь под названным номером, словно решал: менять на ней обивку или не стоит. Менять, безусловно, стоило, и уже давно, однако не за этим же он, в самом деле, сюда шел!
Надежды на поцелуй растаяли при свете, как призраки от молитвы. Наиль ни слова не сказал о новой встрече. И даже сейчас, когда Альбина вот-вот уйдет, он молчит! А может, как раз и хочет, чтобы ушла скорее?
Альбина исподтишка взглянула на темно-вишневые губы, на длинные ресницы – как у девушки… И так же по-девичьи скромно потупленные. Нет, в самом деле, не Альбине же спрашивать первой: «Мы увидимся завтра?»
Наверху хлопнула дверь, заскрежетал в замке ключ, торопливо зашлепали по ступенькам тапочки.
Альбину точно кипятком ошпарило! Резко отвернулась, воткнула палец в кнопку звонка. Теперь ей хотелось, чтобы Наиль ушел как можно скорее. Какую-то соседку несет нелегкая: теперь тетя Галя непременно узнает, что Альбина «отиралась» в подъезде с каким-то парнем, да еще и с «черным». И еще неизвестно, какой синонимический ряд будет выстроен! Как минимум, отиралась-обжималась… ну и так далее.
– Вы к кому? – послышался настороженный голос. – Ко мне, что ли?
Альбина удивленно оглянулась.
Тетя Галя! Тетя Галя в халате и тапочках спускается на площадку, опасливо озирая Наиля.
– Привет, – пролепетала Альбина. – Ты откуда? В гости ходила? Но ведь Надежда Ильинична уехала вчера…
– Она мне ключи оставила цветы поливать, ты что, забыла? – недовольно буркнула тетя Галя. – У нас гости?
Радушное выражение ее лица заставило бы обратиться в бегство даже каменного идола с острова Пасхи – если правда, будто они умеют передвигаться.
– Не беспокойтесь, – приветливо сказал Наиль. – Я только проводил Альбину, а теперь ухожу. Всего хорошего, спокойной ночи.
Мелькнула белозубая улыбка, застучали по ступенькам каблуки.
Тетя Галя проводила его взглядом, в котором читалось нескрываемое облегчение, и повернулась к Альбине:
– Кавалер, что ли? На вокзале подобрала? Другого не нашлось во всей Москве?
– Нет, это… знакомый Катюшкин. Они меня подвезли, ну, и он просто проводил: в подъезде темно.
– И что? Боялась заблудиться? Я же тебе сказала, чтоб не водила в дом кого попало!
От раздражения тетя Галя даже не могла попасть ключом в скважину.
Альбина почувствовала, как в глазах предательски защипало. Ох, ну до каких же пор она будет заливаться слезами от всякого недоброго слова?! Только бы тетя Галя не заметила.
– Я и не вожу, – шепнула, пытаясь скрыть дрожь голоса. – Говорю же: это Катюшкин знакомый, она… она его в машине ждет. А меня он проводил просто из любезности, тут ничего такого, ты зря подумала…
– Знаем мы таких любезных! – Тетя Галя наконец-то отомкнула дверь. – И скажи на милость, почему это у Катюшки твоей каждый день новый парень, а ты за столько лет никого подцепить не можешь? Что, решила до гроба с тетушкой вековать? Ни себе, ни людям! А я ведь тоже еще… – Тетя Галя поперхнулась с возмущенным подвизгом. – Никого в дом даже пригласить не могу из-за тебя!
Альбина молчком снимала ботинки и шубейку. Серенький китайский козлик показался облезлым как никогда. Вспомнился Катюшкин свингер из греческого каракуля, брючный костюм, не больно-то уступающий тому шику, который она демонстрировала в витрине. Альбина же старается переодеться в витринное обмундирование украдкой, чтобы никто не разглядел ее самовязаных свитерков и джинсов, в которых сначала «выросла вся Америка», а уже потом они попали на сэконд-хэндовскую свалку в России. Чего ж удивляться, если Наиля охладило превращение бабочки в гусеницу? Наверное, в витрине она и правда чем-то поразила его взор, но при ближайшем рассмотрении… особенно по сравнению с Катюшкой… То-то он сбежал быстрее лани!
Альбина прижалась лбом к косяку.
Беда ведь даже не в том, что Наиль смылся. Если совсем честно, не настолько уж он ей и понравился. Хуже другое! Она так измучилась от вечной своей за-турканности, что готова завести роман буквально с первым встречным парнем – просто из благодарности за то, что на нее обратили наконец внимание!
– Лизочек? – зазвенел в комнате оживленный голос. – Слушай, у вас на фирме нет хорошего слесаря? Да нет, не сантехника, а из тех, кто сложные замки вставляет. И чтобы у него был такой резак… знаешь,
