происходит с человеком, который решил не умирать?
- По идее, - поделился соображениями Бурят, - по всем моим расчетам, у него должно начаться омоложение клеток. Обратный ход жизни. Мой эксперимент удалось отчасти провести Гоголю. Думаю, что ему в голову пришло нечто подобное. Он тоже лег умирать, как показалось всем вокруг. И если бы его не похоронили, возможно, он бы смог развернуть свою жизнь вспять. Ведь когда его эксгумировали, он был перевернут в гробу, а в руках держал свои собственные волосы. Значит, его похоронили живым. - Рассказывая это, Бурят машинально взялся за свои волосы, и посмотрел, не лезут ли они у него. Кисть его руки при этом приняла характерное положение руки живодера, поднявшего котенка, перед тем как утопить.
- У меня просто дух захватывает, - не сдержал своих эмоций Макаров. Выходит, что смерти нет!
- Да, смерти нет, - ответил Бурят. - Есть только тайм-аут.
...Бурят сделался отдушиной в жизни губернатора.
Повседневная служба Владимира Сергеевича, ранее заполнявшая без остатка все его мысли, стала теперь не такой рутинной. В ней появился дополнительный смысл. Под влиянием Бурята губернатор Макаров в своей административной практике перестал быть совсем заоффшоренным - научился мягче воспринимать слова 'дилинг' и 'толинг', начал обращать больше внимания на людей, на личность - не все же бумаги, процентные ставки да взаимозачеты с трансфертами.
Бурят отмечал настроенческие сдвиги губернатора и всячески способствовал улучшению его морального состояния. Между ними установились сложно-подчиненые отношения. Владимир Сергеевич подумывал устроить Бурята к себе на работу заместителем, но Бурят отнекался. Ему и так неплохо жилось. Макаров был человеком хлебосольным, и на рациональном вскармливании у него, как на постоялом дворе, постоянно паслась масса сторонних людей. В его частной резиденции без конца дневали и ночевали спортсмены, гости из солнечной Азии, коллеги из смежных регионов, друзья детей. И всем хватало места и тепла. Бурят тоже не стеснялся пользоваться гостеприимством и принимал его как само собой разумеющееся.
Находясь под влиянием мутагенных факторов постоянного присутствия, губернатор Макаров стал предъявлять Бурята публике не как нового друга, а как вторично сморщенную почку, с таким подтекстом: человек, мол, больной болен идеей, но в своем роде очень показательный.
- Мой личный Бурят, - говорил Владимир Сергеевич, знакомя с ним кого-то из подчиненных. - Енот Самураевич. Прошу любить и жаловать. Специалист по обратному развитию. Занимается омоложением формулы. Клинически манифестный случай.
Люди улыбались и ничего всерьез не воспринимали. У каждого свои загибоны, полагали они. И правильно делали. Бурят тоже привык к подобным выпадам губернатора Макарова и не обращал на них внимания. Или почти совсем. Просто после каждого такого представления и без того предельная мишеневидность лица Бурята усугублялась. Лицо от стеснения расплывалось в широкой лучезарной улыбке, которая ежегодно появляется у всего прогрессивного человечества в ночь с 22 апреля на 5 марта.
Каждый день, часа за два до начала рабочего дня, проскочив по коридору третьего этажа административного здания, собеседники прокрадывались мимо уборщиц и охраны и задраивались в укромном кубрике за кабинетом губернатора. И прерванный вчера на полуслове Бурят - надо же, какую память имел, продолжал:
- В старину, когда еще у нас в стране недовольными занималось КГБ, а довольными ОБХСС, в книге Анатолия Мартынова 'Исповедимый путь' я прочитал об эксперименте по психокинезу, который проводил Поль Сирак в присутствии восемнадцати человек. Он вручил Ури Геллеру - человеку с необычными способностями стирать магнитные записи, исчезать, гнуть металлические предметы в любую конфигурацию, - он вручил ему проросший боб золотистой фасоли и попросил пустить время вспять. Ури зажал в кулаке фасоль, продержал тридцать секунд и раскрыл руку - на ней лежал целый конский боб без каких-либо следов прорастания. Это явление неоднократно воспроизводилось им впоследствии, что свидетельствует о том, что психокинетическое воздействие человека на время имеет место быть.
- Неужели это возможно? - не верил Макаров.
- Возможно, - легко втягивал кислород Бурят. - Ведь по сути ничего не меняется. Все должно закончиться так же, как и началось. Просто путь к исходной точке можно пройти не только в прямом, но и в обратном направлении.
- Честно говоря, - признался Владимир Сергеевич, - мне про это почитать как-то не довелось.
- Я дам вам эту книгу, - оживился Бурят.
- Отлично! - воскликнул губернатор. - Будет чем заняться завтра на ближайшем заседании Сената.
- Так вот, - стал подытоживать свое повествование Бурят, которого, похоже, было уже не унять. Его намерение завершить монографию без всяких понуканий совсем ничем не прикрывалось. - Все мы появляемся из черной энергетической дыры и в черную энергетическую дыру уходим. И не только мы одни - все, что есть на земле, живое и неживое, приходит и уходит в эту дыру. Все, в чем присутствует энергия, - и деревья, и травы, и животные, рождаясь и живя, аккумулируют энергию, и, умирая или погибая, значения не имеет, вновь излучают ее, и она устремляется в черную дыру. И даже камни, зарядившиеся энергией во время тектонического взрыва, тоже испускают энергию в свои периоды полураспада, и она тоже устремляется в дыру.
- Постой-ка, - тормозил его губернатор Макаров. - А кой прок от всего этого? Кому и зачем все это надо?
- Прока нет никакого, - не стал ничего выдумывать Бурят. - И, тем не менее, все, что есть на земле, - живое. Или было живым, пока его не коснулась рука технократического, техногенного. Взять, например, все ту же воду.
- Опять вода, - сказал Владимир Сергеевич с оттенком некоторого сожаления.
- Да, вода, мой друг, а в ней - медузы, почти на сто процентов состоящие из воды. А рядом с медузами плавают еще меньшие твари, которыми медузы питаются, а рядом еще меньшие, и так до самых маленьких, которые уже питаются исключительно молекулами воды, после которых идут просто сами молекулы воды, которые тоже питаются разного рода минералами и металлами, растворенными в самой же воде.
- И что дальше? В чем фишка? - спешил понять все сразу Владимир Сергеевич, хотя торопыгой себя не считал.
- Фишка в том, что эти минералы в конце концов оказываются в воде. А каким образом? Да сама же вода их и захватывает, растворяя породу. Вода это живое существо, организм, состоящий из тысяч и тысяч клеток. Одновременно он сам является кровеносной системой уже для другого организма под названием Земля. И так далее.
- Может, я плохо пасу, но нить разговора я уже точно потерял, признался Макаров. - Давай сначала, - попросил он Бурята.
- Да никуда она не делась - эта нить. Смысл в том, что в мире все замкнуто само на себя. Иными словами, не спираль лежит в основе Вселенной, а маятник. Ученые ошиблись, хотя в первом приближении были правы. Мы возвращаемся в исходную точку не на новом витке, а завершив очередное колебание с амплитудой, соответствующей нашему генетическому коду.
- Чтобы прийти к такому выводу, я полагаю, - сказал Владимир Сергеевич, - нужно было перелопатить все, что написало человечество с начала существования.
- Да, попотеть пришлось, - не стал спорить Бурят. - Но я вывел нашу с отцом теорию не из книг, а из простых фактов жизни, - отмел он догадку Макарова о сверхъестественном.
- Из каких, интересно? - попытал его Владимир Сергеевич.
- Из самых рядовых, - взялся растолковывать положение Бурят. - Берем наши обычные человеческие игры - человек придумывает их по образу и подобию своего внутреннего устройства и сообразно единому генетическому коду Вселенной. В обычных игральных картах козырная шестерка бьет туза, в шахматах пешка проходит в ферзи. Или взять страну в целом - государство сажает в тюрьму авторитетных людей, чтобы оттуда же и управляться. Или взять Чечню. Федерация решила приструнить ее, прижать, уничтожить - а в результате получила такую чеченскую мафию, которая скупила и захватила страну изнутри. И даже страны бывшего СЭВ прихватила. Теперь куда ни ткнись - все чеченское, потому что все замыкается на себя. Любая система, захватывая другую, полностью утрачивает себя. Римляне завоевали греков и стали нанимать их в качестве дешевых учителей своих детей. Вскоре Рим пал. И вот еще факт евреи, не имея
