- Куда? - не понял юмора Макарон.
- Туда, где вы с Бурятом побывали.
- Ходить туда - личное дело каждого, - сказал серьезно Макарон. - Туда толпой не ходят.
- Вот видишь, а говоришь, не был нигде и ничего не делал, - надеялся на удачу Прорехов. - Выходит, правильно я показал следствию, что за тобой и раньше наблюдалось нечто странное. Все это не с бухты- барахты. Готовился, значит?
- Я не особенно. А вот Бурят готовился серьезно, - поделился соображениями Макарон. - Ему нужно было позарез. А я так... за компанию. Получилось, как у России с Китаем. Мы помчались в коммунизм, а Китаю понравилось, он слизал теорию и плюхнулся на лежанку рядом. Но в ходе эксперимента оплот коммунизма рухнул, а Китай остался жить. И теперь его, как и меня, коммуниздит.
- Н-да, похоже, - сказал Прорехов. В момент беседы он покрывался налетом зависти. Макарон, как мог, нормализовывал его. Отсутствие в крови алкоголя делали Прорехова нервным и невыносимым. Порой он от пустяка заходился в крик. Что-то внутри ломало его и скручивали в баранку. Макарон сдерживался, терпел до момента, пока Прорехов успокоится. И разговор продолжался.
- Вот смотри, - вскрывал себе нутро Прорехов. - У меня решены все вопросы по жизни, а все равно мутит!
- Не в имуществе дело, пятачок, - сказал Макарон. - Ты упустил возможность. Она была общей, а ты распорядился ею так, что она стала нереализуемой. Ты убил потенцию. Но не переживай, мы накопим энергии. У нас все получится.
После каждого такого разговора Прорехов тянулся за пузырем. Макарон звонил Завязьеву, который являлся и забирал пациента к себе. Там Прорехов отлеживался, играл в биллиард, медитировал в группе с амбалами и постепенно приходил в норму.
Пока разрешалась ситуация с выдвижением в кандидаты на пост президента, Макарон отдыхал. Он брал Настю, Дастина и Жабель и уезжал то на рыбалку, то в лес. Как-то они добирались до землянки. Макарон показал детям место, где провел полгода.
- А что ты тут делал? - спросила Жабель.
- Отдыхал, - пояснил Владимир Сергеевич.
- Люди говорят, что ты убил человека и прятался, - спросил Дастин. Это правда?
- Он умер сам, - сказал Владимир Сергеевич. - Не перенес вида долин. Никто не может удержаться, ни один человек.
- Но как это удалось тебе? - спросила Настя.
- Не знаю, - пожал плечами Владимир Сергеевич. - Наверное, потому, что я всю жизнь от всего отказывался. Я отказывался от счастья любви, от счастья иметь своих детей, от счастья иметь друзей, от счастья хорошо есть и много пить. Я просто служил, и все. И делал это ненамеренно. Я привык отказываться от всего и по привычке отказался от долин. Это произошло на уровне подсознания.
- Ну, а он? - спросил Дастин.
- А он хотел доказать правоту теории, - возвращался к недавним событиям Владимир Сергеевич. - Он был молод, ему бы дожить до точки, откуда удобнее. Тогда получилось бы и у него.
- Чем человек становится добрее, тем он моложе и красивее, - сказала Жабель.
- Это ты о ком? - спросил Владимир Сергеевич.
- Просто так.
Дети замечали, что Макарон гораздо привлекательнее, молодцеватее. Он чаще обращался к подвижным играм, предлагал детям сыграть то в казаки-разбойники, то в догонялки, таскал всех по очереди на закорках. А ведь было время, когда кроме телевизора да бутылки пива вечером...
- Как хорошо, что ты совсем освободился и можешь проводить время с нами, - сказал Дастин.
- Возможно, ты и прав, - улыбнулся Макарон. - Все, что ни делается, к лучшему.
Вволю нагулявшись, Владимир Сергеевич привозил детей домой, сдавал их тете Пане, брал с собой Настю и уходил с ней одной. Дастин и Жабель вставали у окна и смотрели вслед. Они все понимали и расходились по комнатам.
Шарлотта Марковна наблюдала на уходящих Макарона с Настей из своего окна и шла искать утешения к тете Пане.
- Как мне быть? - падала она головой на подушку.
- Здесь ничего не надо предпринимать, - советовала тетя Паня. Остается только ждать. Время быстро поставит все на места. Камни, если потрясти, всегла улягутся оптимальным образом. Булыжные мостовые, которые мостит природа, самые плотные. Немцы и египтяне умудрялись подгонять, потому что на них работало время.
Тетя Паня брала карты и бойко показывала, как все уляжется в жизни Шарлотты Марковны.
Макарон не переживал никакого стыда по поводу контакта с Настей. Он открыто гулял с ней по городу, катался на аттракционах в парке, они ели мороженое в уличных кафе. С Макароном здоровались на каждом шагу. Знакомые Макарона пытались завести разговор на предмет прошедших без него выборов, успевали обхаить программу команды Фомината, но Владимир Сергеевич прерывал их одним и тем же высказыванием:
- Сегодня прекрасная погода!
Чтобы меньше нарываться на подобные ситуации, Макарон с Настей уезжали за город. Настя рассказывала Владимиру Сергеевичу о детстве. Иногда он поведением просил у нее ласки. Она усаживалась на траву, а он клал ей на ноги голову. Она гладила его по волосам, как ребенка. Макарон замечал, что низменные порывы, одолевавшие его по первости, перерождаются в нечто романтичное, вдумчивое. Он лелеял в себе новое чувство, оно несло его в юность. Внешне он выглядел хорошо ухоженным, гладким мужчиной средних лет, мудрым, в самом соку, а в сердце лилась нега и тоска юноши.
На ночь глядя Макарон бежал кросс и купался в бассейне. Кожа его стала загорелой, золотистой. Перед сном Влдаимир Сергеевич обходил комнаты, сначала детские, потом заглядывал в Настину и, наконец, перся к Шарлотте Марковне - спал он по-прежнему с ней на одной кровати.
Она, как всегда, бодрствовала.
'Прости меня, - он хотел сказать, - старого дурака', - но понял, что слова эти к нему уже не клеются, потому что стариком он уже давно не выглядит. 'Прости меня, если сможешь'.
- Мы в состоянии обо всем договориться, - сказала Шарлотта Марковна, привставая. - Скоро мы сможем развестись, у тебя появятся и паспорт, и статус. Я займусь этим. Ты хоть бы меня целовал иногда, что ли...
- Ну вот, после восьми лет брака такие оргии! - пошутил Макарон и сообщил: - Пересвет придумал тебе место.
- Сама разберусь! - вспыхнула Шарлотта Марковна.
- Не надо так, он в самом деле что-то приличное придумал. Я уверен, там тебе будет лучше, - успокоил ее Макарон. - Что касается средств, ты будешь обеспечена.
- Еще бы! - продолжала кипеть Шарлотта Марковна. - Отдать мне назад все, что у меня и без того было!
- Не все! - напомнил Макарон. - Ты меня не дождалась, а Настя дождалась!
Шарлотта Марковна смотрела на Макарона, и в лучах луны он казался ей духом, забредшим из юности. Это был чужой, другой человек, который по стечению обстоятельств знал историю ее жизни. У нее не возникало желаний, а разве что удивление и любопытство.
- Что они с тобой сделали! - воскликнула она и упала лицом в подушку
- Кто 'они'? - напрягся Владимир Сергеевич.
- С кем обряды производил! - запуталась Шарлотта Марковна. - Даже лицо изменили! - Шарлотта Марковна в последнее время перестала следить за собой, была несколько простоволоса, любимых бабетт на голове не выстраивала и спала не в шелках, а в простой холщовой рубашке.
- Никто со мной ничего не выделывал! - сказал Макарон. - Я все делал сам.
Макарон удалился в туалет в трусах и в майке набекрень.
'Так уходил первый муж', - подумала Шарлотта Марковна, глядя на стройную фигуру Макарона на фоне лунной дорожки, бегущей по паркетному полу.
Глава 8
КУЛЬТУРА ТРЕТЬЕЙ ДИНАМИКИ
Для проведения выборов с участием Владимира Сергеевича
