убраться!
Чолли тем же способом освободил молодого волшебника, и тот назвал ему свое истинное имя и дал клятву.
- Ну что, можем мы теперь уйти? - нетерпеливо спросил Маркмор.
- Одну минутку. Я вот что еще хотел вам сказать: если бы сей светловолосый юнец пришел ко мне сегодня утром и по-человечески предложил мне за этот медальон пристойную сумму денег - до того, разумеется, как я узнал, что может натворить этот талисман, - вы бы давно уже стали его владельцами. Очень жаль, что вы даже не попытались договориться со мной по-хорошему, а сразу стали меня преследовать. Когда мне пытаются вредить, я обычно отвечаю тем же. Можете идти.
Маркмор побагровел от гнева, став почти того же цвета, что и его платье.
- Так ты даже не предложил этому клеевару денег, чтобы выкупить талисман?! - грозно вскричал он, поворачиваясь к своему незадачливому ученику. - Ах ты безмозглая куча дерьма! Ты же имел дело с ТОРГОВЦЕМ! Как ты думаешь, тупица, чем занимаются торговцы? Они продают и покупают, продают и покупают - это деловые люди! Нет, я, право же, больше не в состоянии оправдывать тех, кто хотел бы тебя убить, и мне все равно, есть у тебя талант или нету! Ты просто полоумный! Полоумный, и все...
Он прямо-таки кипел от злости и продолжал ругаться, пока оба волшебника не растаяли в воздухе. Их одежда и обувь, впрочем, так и остались приклеенными к табуретам и к полу.
Ахдио побагровел от хохота, по щекам у него текли слезы.
Стрик и Чолли тоже хохотали вовсю, не в силах остановиться.
Три жирных живота ходили ходуном.
Ахдио первым обрел дар речи:
- Да уж, сто лет так не смеялся! Нет, вы заметили, какое у этого Маркмора стало лицо, когда он узнал, что мог бы спокойно купить медальон за несколько золотых монет?
- Ох и достанется от него на орехи тому красавчику с серебристыми волосами! Пусть только протрезвеет! - подхватил Стрик.
- А и поделом дураку! - снова засмеялся Чолли.
- Слушайте, у меня отличное винцо припрятано - для особого случая, подмигнул им Ахдио. - И, по- моему, сегодня как раз случай самый что ни на есть подходящий! Давайте разопьем ее, а?
- Скажи, Чолли, а что, если бы они не согласились с твоим требованием? - спросил Стрик. - Ты бы убил их?
- Нет, конечно. Да только они-то об этом знать не могли, верно? Я и так их здорово поволноваться заставил - когда упомянул, что запросто их прикончить могу. Этот Маркмор, видно, всех по себе судит: он и не сомневался, что я их обоих убью. Наверное, все люди такие - других всегда своим аршином меряют.
Сам-то Маркмор, конечно же, убил бы меня, ни секунды не задумываясь Ему и в голову не приходило, что мне этого, может, не так уж и хочется. Он же видел, как я его любимому демону череп топором раскроил.
- Так ты, значит, блефовал? - Стрик был потрясен. - А если бы он догадался? Он бы потом подстерег тебя и...
- А я бы выждал! Да и куда бы он делся? Клей у меня крепкий. Рано или поздно он все равно бы сдался. Я бы его еще пивком угостил - в этих кружках много умещается. - И Чолли засмеялся.
- Ладно, ты мне потом напомни, чтобы я никогда с тобой пари не заключал, хорошо?
И снова животы трех толстяков заколыхались от хохота.
Отсмеявшись, клеевар спросил Стрика:
- А это у тебя и вправду Посох Истины или ты тоже блефовал?
- Не все ли равно? Маркмор же поверил, что посох настоящий.
- Как же мне теперь все это убрать, а? - громко поинтересовался Ахдио, глядя на прилипшую к табуреткам одежду магов.
- Ничего, - утешил его Чолли, - я прихватил с собой несколько бутылок лучшего растворителя. А демона можно вытащить через черный ход, и утром я его заберу. Интересно, хороший из него клей получится?
'ОБЕЩАНИЕ РАЯ'
Робин У. БАЛИ
Тиана в бесстыдной позе прислонилась спиной к невысокому каменному постаменту, на котором красовалась статуя ранканской богини Сабеллии. Была полночь. Сквозь ветви деревьев виднелась полная луна, заливавшая своим неверным светом небольшую округлую лужайку в парке, скульптуру богини и пышную, хоть и бледноватую, грудь Тианы, затянутую узким лифом зеленого платья. Она надеялась, что при таком освещении ее красивые зеленоватые глаза, тщательнейшим образом подведенные, блестят особо завлекательно и таинственно в обрамлении прелестных рыжих кудрей.
Поправив тяжелую прядь медных волос, Тиана еще соблазнительнее изогнула округлое бедро, изображая опытную и красивую самку, лениво потянулась - при этом тонкая материя чуть не лопнула на груди - и притворно зевнула от скуки, искоса поглядывая на посыпанную белым гравием дорожку, что вела через парк к статуе Сабеллии.
Тот мужчина по-прежнему стоял в отдалении, хотя она была уверена, что он ее видел. Интересно, чего это он? Может, ему .женщины не Правятся? А вдруг он один из этих пасынков? В городе их пока что хватает. Вот уж тогда бы ей повезло...
Тиана чуть отступила в тень, чтобы мужчина не мог ее видеть, и быстро откусила заусеницу. Наверно, все-таки следовало сегодня выбрать уголок потемнее. Луна светит так ярко, что этот тип, видно, сумел разглядеть, что платье у нее сильно поношено, 'розы' на щеках расцвели благодаря румянам, а сама она ужасно худая, кожа да кости, хотя грудь у нее и правда красивая, пышная.
Боги! Она проклинала судьбу, забросившую ее в этот жалкий городишко, и того лживого развратного каменщика, который, соблазнив ее сладкими речами и посулами, сперва заманил сюда, а потом вышвырнул на улицу, подыскав себе новую девицу, покрасивее!
Никакого опыта в ремесле продажной женщины у нее не было. Но приходилось как-то бороться за жизнь, и отчаяние придало ей мужества. Похоже, сегодня ночью в парке вообще ни души - только тот незнакомец на дорожке. Хорошо бы у него в кармане водились денежки, а то не далее как вчера вечером какой-то пьяный мерзавец предложил ей в уплату за услуги связку вонючих шкур. Ну и что ей, скажите на милость, было делать с этими шкурами?!
Тиана сделала несколько маленьких шажков по дорожке, ощущая босыми ногами гладкие холодные камешки. Воздух тоже был холодный и прозрачный, как хрусталь. Нет, необходимо поскорее заработать на башмаки и теплый плащ! И питаться получше было бы тоже неплохо... Нет, никак нельзя позволить этому мужчине уйти! Согнав с лица голодное уныние и зазывно улыбаясь, Тиана погладила себя по правой груди, чтобы под тонким платьем проступил упругий сосок, и снова посмотрела в его сторону.
Проклятье! Ушел все-таки! А может, нырнул в кусты с другой женщиной? Плечи у Тианы сразу поникли, на ресницах повисли слезы. Она посмотрела на свои застывшие босые ступни, поддела пальцами ног несколько белых камешков. Интересно, она все-таки ему приглянулась или нет? Может, зря она старалась выглядеть чересчур опытной?
Боги! Как хочется есть! И чем только привораживают здесь клиентов другие проститутки? Чем они лучше и привлекательнее? Она уже целую неделю торчит в этом дурацком парке, а ей все так же далеко до настоящих профессионалок!
Живот у Тианы подвело от голода. Она беспомощно прислонилась к пьедесталу Сабеллии и медленно сползла на траву. Скрючившись, обхватив колени руками, она прижалась спиной к полированному камню и затихла.
Она боялась ночи, молчаливое безлюдье которой казалось ей угрожающим. Ночь, этот древнейший монстр, точно пережевывала ее судьбу своей черной пастью, проталкивая все дальше и дальше в глотку, в полную темноту и мертвящую тишину. Даже боги, чьи статуи выстроились вдоль широких аллей и извилистых дорожек этого несчастливого парка, прикусили языки и хранили молчание.
Подняв голову, Тиана посмотрела на Сабеллию, но даже ярко освещенное луной лицо богини казалось крошечным бледным пятнышком среди всепоглощающего мрака.
Тиана чувствовала себя очень маленькой, очень одинокой и никому не нужной. Она бы с удовольствием вернулась домой, но и для этого тоже требовались деньги. Она опять недобрым словом
