Ну елы - Чаплин Ч., глядит на завитОк за мочкой
твоей,
он в центре лужи замер, поднял
фалды польто
а за его спиной, на тросе дО неба,
ничей,
качает ночью мая маятник Фуко. 'Клико!',
ты цокнув, пальчиком об пальчик.
Хохо! Хохо
чем не
'Огни Большого Города Санкт-Петербурга'?!
...Все так и было, господа, был 'первомая рОддом'.
Весна и очень.
И симпатичный ресторанчик. Напились в осень,
среди веков,
сидели двое под столом, на маятнике
'фУков'.
Он помогал дышать, держал коленки
в рУках. Кричал 'аборт, аборт!'
Потом по лужам бежевым бежали. Она:
'Апорт, апорт...!'. И город был
как-будто корт...
23.
'Пиковая драма'.
Два по двести и занюхать рукавом
встать и крикнуть - 'бляди, суки, я живой!'
и со сломанным высоким каблуком
танцевать цыганку танго, под мелодь
и на щипанные пялиться две (?) брови.
Питер. Сорок первый. Лето. Подиум.
Два по двести - на спидометрах, Бог ловит
между 'лево-право стереодорогой'
широко расставив, бритых, обе, ноги
Получая крышей мессера по яйцам....
Х*й, два нимба, распальцованные пальцы,
Утро, сводка 'Происшествия'. Похмелье...
Два по двести и занюхать руко-перьями
встать и крикнуть - 'бляди, суки, я Онегин!'
И 'Татьяна' стала б девой молодой
И петлею в бесконечность б юный Невский....
- Этот сон ты видел-видел, марш б... домой!
Питер. Выстрел. Сорок первый. Достоевский
в амбразуре, с замурованными пальцами!
Клон помилован, распята жизнь на фрески:
две по двести, шик, корона, клоун 'Гальцев'
'Три трамвая на привале'. 'Шыпр'. Лески
от моста до глади водной, проводами, под углами...
а на дне лежит Распутин!
А на небе - раз, 'Путин'! Два - 'Путин'! Три - 'Путин!'
Это звезды!
Питер. Тройка. Туз. СемЕн, к Пиковой Даме!
Питер. Тройка. Туз. СемЕн, к Пиковой Даме!
Питер. Тройка. Туз. СемЕн, к Пиковой Даме!
Питер. Тройка. Туз. СемЕн, к Пиковой Даме!
...
24.
'Орел и кобра'
О плаху воздух ласкает руки
и солнце точит острие топора
и кандалами вдали постукивает
она.
О куст терновый цепляет платье
и с нитью ворон летит в гнездо
уж под сандалью, на ее счастье, познАл
седло.
Упала в куст и лежит заплакав
сорвался камень с тропинки вниз
разбил висок палачу на осле - какой
каприз....
Молись и ты чтобы уж в твой выполз
стих.
А в небо, на плаху, и в мыслях ты не
тянись.
Едь на осле палачом или будь ослом - вези
палача.
Орел и кобра лишь знают в тебе - где верх
где низ.
25.
'В люк голову как я...'
Ах, залив, мой залив, я люблю по кромочке,
серпантинной, наблюдая валуны об волны,
выпить молча 'У Камина' хеннеси две рюмочки
козырнуть под куполок крепости кронштадской.
Ах, залив, мой залив, спой мне с криком, Градский!
Пьян от запаха морского я, да в дым, от шашлыка!
Когда девы были молоды, с опаскою любили гнать
а нынче обнимают нас их души-облака.
Летний вечер-альбинос с домиками - цацками,
обгоняя поворот, мчит машинка адско в рай,
ах залив, мой залив, на 'губе' тесемочка
край от дамбы, да вдали кольцом
сеточка сачка...
Ах залив, мой залив, друг без друга - фитиш мы!
Намертво приклеилась к тебе зряшная Душа!
'А зари, нет зари!', - белой ночью пишешь, руль
отпустив и просунув в глюк, Бог,
голову, как я....
26.
'Жизнь летит, об рельс колеса...'
Машет, машет, машет утка
рядом с поездом-попуткой
утка в воздухе, в просторе
машет, машет: 'Воли, чо ли'!?
Поезд мчится в грязном поле
объезжая после порки
ягодицы бабьи - горки
космонавты, гляньте вниз:
это поезд с визгом мчится!
По хлебУ-горбу, горчице
низко пламень и дымится
прошлогодняя трава, вау!
Не горит моя земля, пня!
За окном пошли посты
будки, в будках спят собаки
для Христа - гудбай, солдатик!
В греки-хряки да по гати
выезжаем на Валдай мы!
На Валдае снег растаял!
лес за поездом шагает
по мудя в воде студеной
Домик! Бедный, бедный домик
подтонул по печь, а топят
