- Ты на что намекаешь?!!
Карсидар не смотрел на Пеменхата, но по тону его голоса почувствовал, что эти слова задели старика за живое.
- Фу! Спрашиваешь ещё, на что я намекаю! Да ты тут корчил из себя лихого бойца, с ножом в руках под меч лезть собирался. А всё это бравада! С годами обостряется чутьё, которое заменяет силу, я знаю. Вот ты и почувствовал, что я проверяю тебя. Или ещё проще: заметил что-то и догадался, кто я такой. Глаз у тебя намётанный, старина Пем. Но как бы там ни было, ты меня почти одурачил. Однако я тебе не герцог, я мастер. И теперь ясно вижу: ты совершенно выдохся, если ночью в Торренкуль сходить боишься.
Пеменхат вскочил, громко протопал к стойке, выхватил спрятанный нож и заорал во всё горло:
- Ах ты недоносок! Молокосос! Кого оскорбляешь? Меня?! Пеменхата?! Да я!.. Когда ты!.. А ну вынимай меч и проверим, кто на что годится! Вынимай, подлец!
Карсидар медленно обернулся и презрительно процедил сквозь зубы:
- Не буду я с тобой драться. Я мастер, а не убийца почтенных верноподданных всяческих герцогов. Пойду лучше прилягу, а ты спрячь-ка ножик и не забудь разбудить меня в полночь. Мне ведь ещё Читрадриву искать предстоит.
Пеменхат вмиг подскочил к нему, приставил нож к животу и прорычал:
- А ну меч из ножен, кому говорю!
- Нет, - твёрдо сказал Карсидар. - Убей меня, если хочешь. Потом можешь отрезать мою голову и совершить вояж по владениям всех, кто назначил за неё награду. Получишь тридцать четыре жуда золотом. Они тебе очень пригодятся. Заведение расширишь, а, старина? И главное, не забудь Торренкулю часть отвалить. Он, небось, на радостях позабудет о всех оскорблениях родовой чести. Ещё и первым советником при своей особе сделает.
Пеменхат задрожал, голова его поникла, руки опустились, пальцы разжались, и нож со стуком упал на пол.
- Ты даже драться со мной не желаешь, - простонал он.
- Не желаю, - подтвердил Карсидар.
Входная дверь скрипнула, в зал вбежал мальчишка, подбрасывая и ловя на ходу шляпу Карсидара.
- Он действительно очень умный, Ристо ваш! - закричал Сол. - Я и не ожидал такого. Всё как есть понимает...
Тут мальчик заметил нож, лежащий у ног Пеменхата, смерил недоверчивым взглядом обоих собеседников и тихо спросил:
- Что... что случилось?
- Ничего, - спокойно ответил Карсидар. - Я попросил твоего хозяина оказать мне... гм-м... маленькую услугу. И вот с нетерпением жду ответа.
Пеменхат кряхтя нагнулся, подобрал нож и с потерянным видом пробормотал:
- Всё нормально, Сол. Мастер Карсидар просит меня сходить кое-куда по очень важному делу.
- Куда идти-то?! - опешил мальчишка. - Темно ведь уже.
- Вот и я говорю, что темно, - осторожно заметил Пеменхат.
- Но я очень прошу, - повторил Карсидар.
Старик вернулся к стойке, вновь спрятал нож и сообщил:
- Поэтому я скоро приду. Не волнуйся, Сол, мне не привыкать. Кстати, как Нанема?
- Ах, Нанема?.. Да всё в порядке, зарылась в одеяла и дрожит. Я её успокоил. Утром будет здесь.
- Молодец, мальчик. Покажи мастеру его комнату.
- Так вы уходите? - в голосе мальчишки чувствовалась тревога.
Чтобы Пеменхат вновь не передумал, Карсидар поспешил перехватить инициативу и сказал:
- Всё будет в порядке. Пойдем, Сол, я поведаю тебе кое-что о моих приключениях.
- Правда расскажете? - обрадовался мальчишка.
- Разумеется, - Карсидар обнял его за плечи, и они начали подниматься по лестнице к двери, ведущей к комнатам для гостей.
Пеменхат провожал их тоскливым взглядом. Около выхода Карсидар обернулся и сделал ему знак рукой - мол, поторапливайся. Старик лишь вздохнул.
Глава III
ГАНДЗАК И ТРАКТИРЩИК
- А я начинал бы побыстрее! Надоело ждать, - вспылил Шиман. - Старики совсем обнаглели, прямо житья от них не стало.
Теснящиеся в сердце честолюбивые стремления и почти несбыточные мечты... Горячая молодая кровь пульсирует в жилах, так и рвётся наружу... Как это знакомо!
И в то же время Читрадрива отчётливо осознавал довольно ощутимую разницу между собой и Шиманом. Да что там - между собой и всеми остальными! Любым из его народа. Он не такой, как они, они не такие, как он... В большей или меньшей степени, но всё же не такие. Бесспорно. Хотя и общего у них предостаточно.
Шиман тут же уловил эту его мысль и принялся горячо настаивать на своём:
- Да, Читрадрива, сразу видно, что ты другой. Будь ты целиком наш, ты не стал бы, ни за что не стал мириться с этими старыми прохвостами! Всех их давно пора...
- Молчи, - коротко приказал Читрадрива, и молодой гандзак немедленно подчинился.
А вот в этом уже, безусловно, проявилось его влияние на учеников! Анхем (или гандзаки, как называли их чужаки) - народ вольный. Слыханное ли дело, чтобы кто-то столь наглым образом затыкал рот вольному человеку и не получал достойного отпора!
- Поменьше горячись, Шиман, - сказал Читрадрива уже гораздо мягче и миролюбивее. - Пойми, когда молодые не уважают стариков, это плохо. Очень плохо. Ибо кто станет уважать сегодняшних молодых, когда они сами состарятся?
- Как-то забрёл в наш квартал один сумасшедший проповедник, так он те же речи произносил. Настоящий вздор! - Шиман презрительно фыркнул. - Дескать, старшие - это всё равно что власть, поэтому старших надо уважать, старших надо слушаться. И нечистый не упомнит всю его болтовню! Да дело-то как раз в том, что ты говоришь совсем как он. Не ожидал от тебя такого, ох, не ожидал.
Шиман запустил пятерню в свои чёрные как смоль волосы, взъерошил и без того растрёпанную кудрявую шевелюру и заключил:
- Верно ты говоришь, что мы, анхем, размениваемся по мелочам, занимаемся не тем, чем нужно, и уж вовсе не тем, чем можем заниматься. Верно, что прозябаем между другими народами, как бездомный нищий в городских трущобах, хотя в котомке у него лежит золотой. Просто нищий боится, как бы не обвинили его в воровстве и, отобрав богатство, не бросили в тюрьму. Всё это верно, и всему этому ты сам нас учил. И теперь сам же говоришь: подождите, потерпите! Да это всё равно что на полном скаку мигом остановить жеребца. И даже не просто остановить, а развернув пустить обратно!..
- Однако нас ещё слишком мало, и мы мало что умеем, - попытался охладить пыл ученика Читрадрива. - И согласись, если мы начнём преждевременно, не миновать беды. Какой же толк в подобной поспешности?
- Да главное начать, а уж потом...
Впрочем, Шиман так и не сказал, что же будет 'потом', так как в эту минуту дверь комнаты распахнулась, и на пороге возник один из дежурных стражей.
- Эй, Читрадрива, тут человек пришёл, тебя требует, - сказал он, лениво переминаясь с ноги на ногу.
- Какой человек? Откуда? - удивился Читрадрива.
Ясно было, что это не гандзак. В таком случае страж назвал бы его по имени, ибо своих он знал наперечёт. И даже если приехал соплеменник из другого города, он бы тоже его представил. А так - 'человек'... Но что за дела могли быть у чужака среди ночи, да ещё в таком месте, как квартал проклятого народа?! Странно...
Читрадрива сделал мысленное усилие. Конечно, вряд ли он смог бы ясно прочесть злой умысел, зревший в голове посетителя, который находился не в комнате, а где-то рядом. Тем не менее никакого чувства явной враждебности он не уловил, а потому успокоился.
- Так что за человек, я спрашиваю? - повторил он вопрос и на всякий случай уточнил: - Анах?
Страж лишь плечами пожал, с каким-то странным выражением взглянул на Читрадриву и сказал
