пыль. Хорошо, что в назначенном для встречи лесочке не было никого, кроме них.
- Нам капали на головы елейное масло, а не воду, - пытался возразить Карсидар.
- Всё равно! - гремел купец. - У муслмим, по крайней мере, один божок, хоть и нечестивый, - Аллах. А эти ноцрим называют себя единобожниками, исповедуя трёх в едином лице! Это же идолопоклонство! И кто на него согласился? Давид, сын самого Ицхака! Или тебя принудили?
Шмуль хитро взглянул на Карсидара и подумал: 'Кто в силах диктовать такому человеку свою волю...'
- Верно, я сам пошёл на это, - сознался Карсидар. И непонятно почему ему вдруг сделалось невыразимо стыдно.
- Вот! Признался! О, Адонай, Адонай, видишь ли ты позор этого несчастного глупца?! - в искреннем порыве купец вскинул руки к небу. Но через некоторое время немного успокоился и заговорил более сдержанно: - Ладно, сделанного не воротишь, и к чему сокрушаться? Будем уповать на милость Всевышнего и надеяться, что когда-нибудь ты раскаешься... хотя наши не прощают грех добровольного крещения. Никогда! И если старый Шмуль сейчас разговаривает с вами, то потому лишь, что изъездил вдоль и поперёк многие земли и навидался за свою долгую жизнь всякого, уж поверьте мне. И обоих твоих родителей я видел, тяжкий грешник Давид бен-Ицхак. К тому же, несмотря на то, что тогда я уехал из королевства Исраэль, у меня в груди живое сердце, которое на части разрывается при одной мысли о несчастной судьбе нашего народа. Мы вот говорили как-то с другом твоим Читрадривой, и он признался, что ему тоже больно за унижения соплеменников, которые они терпят в вашем далёком краю.
Читрадрива со значительным видом кивнул, и Карсидар с некоторым раздражением подумал, что его товарищ пытается навербовать сторонников для своего заговора где только возможно.
- Поэтому, молодые люди, несмотря на тяжесть совершённой вами ошибки, старый Шмуль говорит: будете нуждаться в чём - добро пожаловать в Верону. Мой дом всегда открыт для вас обоих. Если я буду жив, то помогу вам сам, если сойду в могилу - дети мои помогут или внуки. Моё слово верное, можете на меня положиться.
Далее купец объяснил, куда нужно ехать отсюда, чтобы добраться к нему, а также описал дорогу в Землю Обета.
- Там сейчас более или менее спокойно, неаполитанский король выгнал этих ублюдков с крестами на одеждах. Правда, надолго ли... Вот отец твой, незабвенный король Ицхак, умел расправиться с ними! Правда, огнём и молниями он не швырялся, но!.. - И, многозначительно подняв вверх указательный палец, старик прошептал: - Он умел творить такие чудеса, что некоторые косные фанатики склонны были считать его посланцем демонических сил. Как они радовались, как веселились, когда королевство Исраэль пало!
И не попрощавшись, Шмуль повернулся и медленно побрёл в сторону едва видневшейся за стеной деревьев слободки. Больше они не виделись...
Вот о чём думал Карсидар, ведя раненых бойцов от Лядских ворот в сторону Клова, где почти возле самого монастыря, одного из оплотов местного жречества, обосновался лекарь Андрей. Тёплое летнее утро уже переходило в знойный день, но, несмотря на это, от нахлынувших воспоминаний Карсидара почему-то слегка знобило. Это был какой-то лёд на душе. 'Ошибка, которую не прощают'. 'Грешник Давид'... О боги, сколько же барьеров существует между людьми, сколько можно возводить новые!..
Когда небольшой отряд подъехал к домику Читрадривы, величайший целитель на Руси был занят очередным хромым калекой. Перед воротами прямо на земле расположилось ещё несколько увечных, которые, разинув рты, наблюдали, как снуют взад-вперёд руки Читрадривы, как сильные пальцы порхают над сросшимися вкривь и вкось после перелома костями, а камень перстня время от времени загадочным образом вспыхивает то ли от солнечных лучей, то ли сам по себе.
- Сильная вещица, - сказал Читрадрива по-орфетански и кивнул на перстень. - Я ведь мало разбираюсь во всяких там лекарских штучках, но умудряюсь делать такие вещи, которых сам не понимаю.
- Заклинание творит, - шепнул один калека из очереди другому. - Слышь, как лопочет-то?..
- Дурак! Не заклинание это, а святая молитва, - также шёпотом возразил его товарищ с обмотанной тряпьём рукой. - Он же святой!
Читрадрива посмотрел на Карсидара. В его глазах плясали озорные искорки, что наблюдалось за сдержанным гандзаком довольно редко.
- Государь прислал к тебе этих раненых, чтобы ты как можно скорее подлечил их, - произнёс Карсидар на языке русичей громко, по-деловому.
Калеки прекратили шептаться и уставились на него. 'Это ж сам Давид Воитель!' - прохрипел низенький оборванец с клюкой. В очереди прокатился вздох изумления, смешанного с суеверным ужасом.
- Подлечить, так подлечить. Сейчас вот закончу...
Читрадрива проделал ещё несколько загадочных манипуляций над коленом хромого, встал, осмотрел раненых в ночной вылазке воинов, разделил их на две группы и, пообещав заняться этими людьми немедленно, кивнул на дверь дома.
- Я так понимаю, что государь велел передать мне ещё кое-что, - сказал он, когда вошёл вместе с Карсидаром в большую светлую комнату.
- Данила Романович напоминает, что сегодня он венчается шапкой Мономаха. Ты должен быть в Софии в час пополудни, - подтвердил Карсидар и не удержался от того, чтобы добавить: - А с твоей стороны, кстати, крайне невежливо рыться в моих мыслях.
- Ну, что ты! Я бы не посмел... Да и вряд ли смог бы сделать это незаметно для тебя. Просто есть вещи, которые подразумеваются сами собой. Данила Романович должен был передать мне это. Видишь, всё просто. - И Читрадрива поджал губы.
- Да, просто... Но ты придёшь?
Читрадрива опустил глаза, и Карсидар почувствовал, что его товарищу стало грустно.
- Слушай, Давид...
(С некоторых пор Читрадрива стал называть его так не только на людях, но и в общении с глазу на глаз, причём явно имел в виду не христианина Давида, а погибшего йерушалаймского принца).
- ...Я же просил тебя: не принимай близко к сердцу дела русичей! Что тебе до них? Твоя истинная родина лежит далеко на юге. В трактирчике под Торренкулем ты сам предложил мне отправиться на юг. Заметь: сам! И вот оказалось, что тот путь был на самом деле лишь половиной дороги. Почему же ты отказываешься от намеченного тобой же плана и не хочешь довести задуманное до конца?
- С тех пор планы изменились, - сказал Карсидар.
- Ничего себе изменения! - фыркнул Читрадрива. - Стать пособником князя, пусть даже великого князя, пусть хоть короля - государя всей Руси... Сделаться зятем сотника, обзавестись кучей детишек...
Он на несколько секунд умолк, проверяя, не слишком ли задел самолюбие Карсидара, и докончил:
- Да полно! Ты ли это? Куда девался мастер Карсидар?! И как низко пал принц Давид, сын короля Ицхака!
- Отец исчез, мать погибла, королевство уничтожено...
- Зато страна осталась, - резко возразил Читрадрива. - Народ остался. Твой народ, Давид-насих!
- В моей стране никто меня не признает, - грустно произнёс Карсидар. - Мой народ отвергнет меня. Ведь я совершил непростительную ошибку. - Он вздохнул. Сам видишь, идти в Землю Обета мне просто нет смысла. И я не понимаю, зачем вновь и вновь поднимать эту тему?!
Последние слова Карсидар в сердцах выкрикнул и принялся ходить по комнате из угла в угол, нервно теребя бронзовую фибулу широкого кожаного пояса.
- А какой смысл ограничиваться пределами Руси? - спокойно парировал Читрадрива. - Что это ты вбил себе в голову? И не забывай про Орфетанский край, он пока ещё существует. Там живут мои и твои родичи...
- Я не в Орфетане родился! - отрезал Карсидар.
- Зато вырос. Но если на то пошло, принц Давид родился как раз в Земле Обета.
- Не придирайся к словам! - Карсидар на мгновение растерялся. Он допустил промах, а Читрадрива этим немедленно воспользовался. Оставалось только заглянуть в самые потаённые глубины души и говорить честно. И он сказал: - В своё время старина Пем исповедался нам. Знаешь, я ему верю. И теперь прочувствовал всё это на собственной шкуре. Мастера и вправду страшно устают от извечной кочевой
