'Они явно недовольны, как ни пробуют увильнуть от ответа', - почувствовал Карсидар мысль Читрадривы.
- Ну, объявился у вас князь, к тому же Мономахович. Что же тогда...- начал Читрадрива, но Остромир прервал его самым бесцеремонным образом:
- А кто тебе сказал, что мы недовольны? Князь есть, и слава Богу. Наоборот даже, - тысяцкий старался выглядеть весёлым, и это ему почти удавалось. - Эй, малый, есть у тебя ещё что для нас?
- А как же! - Василько улыбнулся открыто и доброжелательно. - Князь ждёт вас вместе с...
Тут улыбка сползла с его лица. Василько посмотрел сначала на Читрадриву, затем перевёл взгляд на Карсидара, да так и остался стоять с разинутым ртом, видимо, не зная, обидятся ли они, если во всеуслышанье назвать их колдунами.
- Добро, - подытожил Остромир, чтобы как-то замять неловкость. - Итак, едем через Копырев, как и собирались, но ко мне на двор, а не к митрополиту... Да, малый, - обратился он к Васильку. - Митрополит у князя будет, или к нему особо завернуть?
- Митрополит? - паренёк вздрогнул, словно очнувшись ото сна. - Ага, ага, сказывали, у князя будет.
- Тогда сыпь к Западным воротам... Небось, там нас ждали?
- Там, там, - подтвердил Василько. - И на других, что в Городе Володимировом...
- Вот и ладно. Скажи, что мы приехали, пусть возвращается, кто там стоит. А на другие Подольские я сам гонца пошлю.
Паренёк припустил в гору, изредка оглядываясь.
'Испугался он колдунов, ох, как испугался!' - мысленно произнёс Читрадрива.
- Ну, довольно стоять. Князь ждёт. Н-но!
Остромир тронул поводья, его конь двинулся вперёд. За ним последовали остальные.
- Ко мне поедем, - рассудительно сказал тысяцкий. - Вас поначалу надо в порядок привести. Не то скинешь кафтан, а у вас с Дривом одёжа некудышняя. Тем паче князь новый, к чему позориться?
- Не мешало бы передохнуть с дороги, - вежливо согласился Читрадрива и в мыслях похвалил гостеприимство русичей.
Народу на улицах в части города, называемой Копыревым, было значительно больше, чем в оставшемся внизу предместье. После того, как они миновали ворота и, провожаемые хмурыми взглядами стражей, поехали по широкой улице, Карсидар обратил внимание, что в переулках толпятся зеваки. Да и из домиков, и со дворов за ними следили.
'Василько, небось, наболтал, что тысяцкий колдунов везёт', - с неудовольствием подумал Карсидар, которому не нравилось, когда на него обращают слишком пристальное внимание.
'И без Василька слухи расползаются, - мысленно отозвался Читрадрива. Здесь уже прекрасно знают, что ты в церкву молнией попал, поэтому...'
Тут гандзак вздрогнул, и его лицо сделалось таким сосредоточенным, точно он пытался услышать скрипение лапок и крылышек умывающейся мухи.
'Что случилось?' - немедленно насторожился Карсидар.
'Да услышал кое-что любопытное... Кто-то сказал... - Читрадрива завертел головой, затем успокоился и возразил сам себе: - Нет, почудилось. Просто народ шумит'.
Людей действительно прибавлялось с каждым кварталом. За внутренними воротами в районе, называемом Новым Городом, народу оказалось ещё больше. А на дворе у Остромира вообще собралась целая толпа.
Всадники спешивались нарочито медленно, словно не замечая устремлённых на них любопытных взглядов. Толпа заволновалась, слегка отступила... Как вдруг атмосфера мнимого спокойствия и деловитости вмиг была развеяна неожиданно строгим окриком Михайла:
- Милка?! А ты что тут делаешь?
Все взоры тотчас обратились на оказавшуюся впереди других зеленоглазую девушку, одетую довольно богато и не без некоторого кокетства нарумянившую пухленькие щёчки.
- Да я, татонько...
- Татонько?! Ах ты!.. - лицо сотника налилось кровью, он невесть почему разозлился и, потрясая огромным кулачищем с судорожно сжатой в нём плёткой, завопил: - А ну марш домой! Я тебе!..
Взрыв всеобщего хохота заглушил окончание фразы. Втянув голову в плечи, девушка юркнула в толпу; за её спиной, точно лисий хвост, вильнула тугая рыжеватая коса. Михайло продолжал вполголоса ругаться, Остромир же обратился к толпе:
- И вам неча тут делать. Идите каждый своей дорогой.
Обсуждая на все лады происшедшее, люди стали понемногу расходиться. Вскоре во дворе остались лишь слуги.
'А ведь боится Михайло за дочку, - подумал Читрадрива. - Переживает, как бы колдуны проклятые на девку порчу не навели'.
'В таком случае, мне надо было прежде всего околдовать самого Михайла, заметил Карсидар. - Ведь я мог бы...'
'За себя он пусть не совсем, но уверен, а вот за дочь боится', - возразил Читрадрива.
Как всегда, с ним трудно было не согласиться. Милка, видать, в невестах ходит, а тут является проклятый чародей и наводит порчу... Действительно, кошмар!
- Ну что ж, Хорсадар, Дрив, добро пожаловать в мой дом, - сказал Остромир, глядя то на одного, то на другого и раздумывая, кланяться ли колдунам, или нечестивцы обойдутся и без этого приветствия.
- Благодарствуем, - ответил Читрадрива, подражая принятой здесь манере разговора.
Тысяцкий покосился на него с изумлением, покачал головой, хмыкнул, видимо, оценив старания чужеземца, и сказал:
- Тогда давайте-ка в баньку. Я уж наказал истопить. Попариться с дороги первое дело.
И удовлетворённо потёр руки. Карсидар не совсем понял, что такое 'банька', на всякий случай переспросил Читрадриву: 'Это место, где моются?' - и, получив утвердительный ответ, призадумался. Выходит, ему придётся снимать верхнюю одежду, тем более, что Остромир хочет дать им новую. Как же тогда быть с его тайным оружием - рукавным арбалетом?
'Чего ты мучаешься, шлинасехэ? С твоими теперешними способностями никакой рукавный арбалет не нужен. У тебя там всего-навсего три стрелы, ими ты можешь убить троих...'
'Нет, одна осталась. Две я извёл на татар, а коротких стрел здесь, кажется, не делают, да и арбалетов я у русичей что-то не видел'.
'Тем более - одна стрела, один враг. Что это по сравнению с отрядом татар, которых ты уничтожил в считанные минуты! Перестань мелочиться. Принцу такие колебания не к лицу'.
Карсидар угрюмо вздохнул. Ничего не попишешь, придётся отдавать русичам бесценное потайное оружие, не раз выручавшее своего владельца. Оставалось решить, кому именно доверить арбалет.
В конце концов, улучив удобный момент, Карсидар подозвал Михайла, отвёл его в сторонку и прошептал:
- Вот что. Есть у меня одна вещь, которую нужно сохранить.
Распахнув кафтан и расстегнув пуговицы куртки, он продемонстрировал арбалет, как когда-то Пеменхату. Карсидар опасался, что сотник попросит его показать, как действует оружие, и тогда про него узнают остальные. Вопреки всем опасениям, Михайло не пожелал увидеть арбалет в действии. Он вообще отнёсся к 'колдовскому' приспособлению и к просьбе Карсидара с необычайным почтением, поклялся своим богом сохранить всё в тайне, отвёл его в небольшой хозяйственный сарайчик, принял там предварительно разряженный арбалет, завернул в какую-то тряпку, с благоговением передал одному из своих слуг, оставшихся на Остромировом дворе, и что-то зашептал ему на ухо. Тот кивнул и со значительным видом удалился.
А к ним уже направлялся сам тысяцкий.
- Михайло, Хорсадар! Где вы запропастились? Банька давно готова, а вас не сыскать.
Дальше с Карсидаром и Читрадривой происходили очень странные вещи. Когда их, голых, ввели в жарко натопленную полутёмную пристройку дома, по полу которой стлался пеленой белёсый горячий туман, они решили было, что коварные русичи замышляют какую-то хитроумную каверзу. Лоханей для мытья там
