Мы вышли из леса, перевалили холм и спустились к пустому кругу и замаскированным боевым машинам, ожидающим нас. В круге виднелись обнаженные люди, рядом сидели Кроликособаки; люди играли с ними.
Здесь был даже червь, неподвижно наблюдавший за происходящим.
Очевидно, экспедиционный состав пытался самостоятельно завязать знакомство. Люди обернулись, глядя, как мы спускаемся по склону. Несколько кроликособак запрыгали к нам, несколько человек тоже бросились навстречу. Я узнал Джерри Ларсона, Роя Барнса и еще двоих из группы наблюдения. И Флетчер. Все были раздеты до нижнего белья и даже больше.
Нам осталось еще чуть-чуть…
Флетчер встретила меня на середине склона. Она была совершенно голой. Я машинально отметил, какие у нее потрясающие груди.
- Спокойно, Джим. Ты - снова обезьяна. - Она силой остановила меня. - Все в полном порядке. Ты поступил правильно. Теперь присоединяйся к нам.
Я не сводил глаз с моих ребятишек. Четверо десантников сбежали с ними с холма и завернули за купола, к проходу, прикрытому маскировочной сеткой.
- Все в порядке, Джим. Дети были важнее. Мы все рады за тебя. План никуда не годился.
- Как и я, - вырвалось у меня.
- Нет, Джим. Операция еще не закончена! - Она повернула меня к себе. - Ты нужен нам.
Я отрицательно замотал головой.
- Без толку. Я больше не подчиняюсь приказам. После гнезда я не уверен, что захочу говорить с червями.
Вверх по склону к нам бежали два морских пехотинца.
- Вам нужна помощь, мэм?
- Нет, - отрезала Флетчер. - Оставьте нас в покое. - Пехотинцы встали неподалеку. - Джим, мы тоже установили здесь что-то вроде контакта. Это только начало, за ним может последовать крупный прорыв! Ты нам нужен.
- Не понимаю, почему именно я.
- Потому что ты - центральная фигура контакта. Кроликособаки почему-то предпочитают тебя остальным.
- Просто я разговариваю на их языке, мелю всякую чушь, - съязвил я, но все-таки позволил подвести себя к кругу. Вокруг тотчас же собралось несколько танцующих кроликособак.
Что-то заставило меня обернуться - вероятно, блеск в глазах Флетчер, смотревшей на вершину холма. Оттуда вприпрыжку спускались новые Кроликособаки в сопровождении двух червей и нескольких голых кроликовидных тварей, одну из которых я видел в гнезде. Впрочем, они скорее напоминали крыс, а не кроликов, и казались голыми, потому что их тело лишь кое-где покрывали клочья редкой рыжей щетины. Потрясающе! Только гигантских плешивых крыс нам сейчас не хватало.
Черви все прибывали. Пять, шесть, восемь хторран перевалили через гребень и ползли вниз по склону.
- Танцуй, - шепнул я Флетчер и подтолкнул ее в крут.
- Что?
- Танцуй! - прошипел я и крикнул двум морским пехотинцам: - Не стойте как истуканы. Танцуйте! Компания снова в сборе, покажем им класс!
«Просто ты не видишь иного выхода».
Я не знал, откуда пришла уверенность в том, что надо танцевать, но твердо знал это.
Если мы хотим остаться в живых, то должны танцевать нагишом с большим розовым червем.
Кроликособаки подпрыгивали, верещали, взвизгивали, смеялись. Как мы не догадались раньше?! Это же дети. А голые крысоподобные твари - взрослые особи.
Неудивительно, что эти создания так игривы. И ничего странного в том, что черви так любопытны.
Они тоже дети. Взрослые же черви напоминают огромный дирижабль, какой я видел в гнезде.
Теперь понятно, почему черви ведут себя так неистово.
Ведь все они сироты!
Вылупившись из яйца - или откуда они там появляются, - они были лишены родителей, пока первый из них не вырастал.
Боже мой.
Неудивительно, что они чуть не сошли с ума, увидев в небе дирижабль. Он напомнил им маму!
Дерьмо!
Сколько еще ошибок мы сделали?
Я прыгал в центре круга. Я танцевал. Скакал, как кенгуру, вращался вокруг своей оси, ухмылялся, топал ногами - делал все возможное, чтобы кроликособа-ки присоединились к нам. Только бы они не перестали смеяться, пока я не соображу, как нам выбраться отсюда.
А влипли мы здорово.
Хотя, может, и нет.
- Всем танцевать! Не прекращайте веселья!
Место для размышлений не самое подходящее, но другого нет, а мысль напрашивается сама собой. Что, если мы подружимся с кроликособаками и червями, пока они - еще дети? Какие взрослые вырастут из них в этом случае? И если здесь не место заниматься этой проблемой, то где оно?
Я взглянул на склон. Девятнадцать. Двадцать. Двадцать три червя.
Кошмар!
Может быть, все же сейчас действительно не время и не место задаваться такими вопросами? Черви плавно двигались к кругу.
Кстати, почему хторры так любят танцы кроликосо-бак? Что все это значит? До сих пор мы не поняли характера их отношений. И как голые крысы вписываются в картину?
Я растянул губы в притворной улыбке и, подхватив кроликособаку, принялся тискать и щекотать ее. Нет, его. У маленького ублюдка началась эрекция. Может, это секс?
Я зарылся в кучу кроликособак. Они визжали, прыгали, падали, ползали по мне, смеялись - словом, вели себя как дети. Казалось, они о чем-то просят. Они толкали меня и тихонько скулили.
«Привет, Дейв!»
«Где моя мама?»
Неудивительно, что человеческие дети так привлекли червей - они казались им кроликособаками.
Я пощекотал зверька под подбородком. Мы вместе рассмеялись и понарошку заворчали, Я слегка оттолкнул его, он покатился кувырком - счастливый пушистый шарик. И тут же опрометью вернулся обратно, требуя повторения.
Понемногу продвигаясь к другим членам экспедиции, я тихо говорил:
- Начинайте отходить к вертушкам. Не переставайте улыбаться, не прекращайте танцевать. Сматываем удочки.
Теперь кроликособаки с любопытством ощупывали нас. Если сначала я щекотал их, то теперь щекотали они. Одна, фыркая и даже кусаясь, стаскивала с Ларсона шорты. Другая приподнялась и ткнула коротеньким пальцем в грудь Флетчер. Флетчер рассмеялась и присела на корточки, чтобы та могла подробно исследовать ее. И в свою очередь ощупывала тело кроликособаки. Стыду здесь не было места.
- Они наверняка млекопитающие, - бросил я вскользь Флетчер.
- Не спеши с выводами, - улыбнулась она.
- С одним заключением я таки поспешу: пора сматываться, - озабоченно сказал я.
Она тревожно оглянулась. Я тоже осмотрелся.
Кроликособаки собрались кучками вокруг каждого из нас, что-то бормотали, трогали и гладили наши тела. Я посмотрел на червей; казалось, они скучали. Беда заключалась в том, что мы не имели ни
