Дженни вопросительно взглянула на него. Уж очень торжественно он произнес эти слова.
Хантер вертел в пальцах ложку, поглядывая на опущенную голову Роули. Похоже, он знал что-то такое, что было неизвестно Дженни, потому что сказал, пожав плечами:
– Я просто рад, что все обошлось благополучно.
– Я что-то упустила? – спросила Дженни. Роули взглянул на нее.
– Мой… отец… – начал он. Потом, передумав, сказал: – Трой целился в меня. И убил бы, не заслони Хантер меня своим телом.
Дженни молча взглянула на Хантера. Заметив выражение ее лица, он покачал головой:
– Не превращайте это в подвиг.
– Подвиг?! – повторила она. – Ты спас моего сына. Тебя могли убить!
– Но ведь не убили. Мы все здесь. И я, черт возьми, рад, что предложил тебе выйти за меня замуж до этого разговора, потому что иначе мог бы подумать, что ты ответила согласием исключительно из чувства благодарности, – пробормотал он, зачерпывая ложку супа.
– Мама, ты собираешься замуж за Хантера? – оживился Роули.
– Да.
Он поморгал, оторвал кусочек сандвича с сыром и бросил лакомство Бенни, который поймал его на лету. Улыбнувшись, Роули помешал ложкой суп в тарелке.
– А можно, я буду шафером? – Хантер усмехнулся.
– Пока не знаю. Или ты, или Оуби.
Роули взглянул на него с радостным одобрением.
Две недели спустя Дженни перевезла большую часть своих личных вещей на ранчо Хантера. Он вернулся на работу в департамент полиции Санта-Фе, к большому удовольствию сержанта Ортеги, а Роули возобновил занятия в школе. Предсказание Хантера, утверждающего, что Глория справится с рестораном, с лихвой оправдалось. Дженни видела, что без нее дела идут хорошо, и была этому даже рада.
Когда однажды вечером Хантер возвратился домой, его встретил Бенни, на голове которого красовалась мексиканская шляпа.
– Что происходит, дружище? – озадаченно спросил он. Бенни горестно взглянул на него. – Ты выглядишь, как черт знает что.
Внутри дома кто-то повесил гирлянду из перца чили возле камина, а на кушетку набросил яркую мексиканскую шаль.
– Что все это значит? – спросил он, обращаясь к Дженни, на которой были надеты белая крестьянская блуза и пестрая юбка. – Может быть, майский праздник весны в этом году наступил раньше, чем обычно?
– С помощью всего, что смогла найти, я пыталась воссоздать атмосферу Пуэрто-Валларты, – пояснила она. – Роули сегодня допоздна задержится в ресторане. Глории необходима его помощь.
– Понятно… – Она подала ему пиво и чокнулась своей бутылкой с его бутылкой. – А «Маргариты» не будет? – подмигнув, спросил он.
– Слышать о ней не могу после той поездки и взрывоопасной смеси, которую нам на днях готовила Магда. Там слишком много текилы. – Она жестом показала на кушетку. – Присаживайся.
Он подчинился, а она взяла в руки пульт, и несколько минут спустя на экране появились титры старого фильма.
– «Ночь игуаны», – сообщила она.
– А я-то думал, что мы полежим на кушетке, – с ленцой произнес Хантер, заметив, как соблазнительно спустилась с одного плеча ее блуза.
Он осторожно оттянул присобранный на резинку ворот.
Она приподняла бровь.
– А для чего же, по-твоему, здесь положена мексиканская шаль?
Хантер усмехнулся. Ее губы так и напрашивались на поцелуй. Устоять было невозможно.
– О-лe… – наклонившись, шепнул он.
Примечания
1
Браво! (исп.) – здесь и далее примеч. пер.
2
Быстро (исп.).
3
Обычно так называют расстройство желудка туристы во время поездки по Мексике – прим. автора.
4
Rat (англ.) – крыса.
