армейские номера и номера социальной страховки.
– А чем новые записи отличаются от старых?
– Ничем. В них тоже одни номера и никаких имен.
– Тогда зачем Элбан сохранил эти записи?
– Не знаю. Сохранил, и все.
– Кейл, мы сможем их посмотреть?
– Все материалы? Это займет несколько часов.
– Можно начать с позитивов из нового списка, тех, кем интересовалось правительство.
Кейл встревожилась:
– Что вы собираетесь сделать с этой информацией?
– Узнать, кто убил доктора Элбана. Не волнуйтесь, Кейл. Хорошие репортеры всегда охраняют свои источники, можете быть уверены.
– Да мне ничего другого не остается. Хорошо, идите за мной.
Кейл привела их в противоположную часть дома. Открыв массивную дверь, женщина включила освещение.
Репортеры вошли следом, отметив, что дверь, снаружи обитая темным деревом, на самом деле стальная. Лестница и стены тоже оказались металлическими.
Кейл заметила, как озирается Тайри.
– Это помещение мы отделывали специально. Температуру и влажность следовало тщательно контролировать, мистер Хоси, потому что мы проводили весьма сложные исследования, а аппаратура очень чувствительна к внешним помехам.
Они спустились по лестнице и прошли мимо блоков непонятной аппаратуры в угловую комнату. Она тоже имела стальную дверь.
– Это компьютерная, — пояснила Кейл.
Она вновь вошла первой, включила свет и пригласила следовать за ней.
– Сейчас я разверну экран, чтобы всем было хорошо видно, — сказала женщина, поворачивая дисплей на шаровой опоре. — Ну, вот. Прекрасно. — Она включила дисплей и уселась перед ним. — Вас ведь интересуют позитивы из правительства, так?
– Правильно, — подтвердил Дэйв.
Пальцы Кейл забегали по клавишам. На экране появились цифры. Кейл набрала под ними новый ряд, затем курсор бессистемно забегал по экрану, устанавливая связи. Один раз она ошиблась и экран погас, вынудив ее начать сначала, но в конце концов она добилась цели и получила доступ к базе данных, затем дала компьютеру команду медленно выводить на экран список позитивов.
Репортеры молча наблюдали, как по экрану проползают строки цифр — обычные номера социальной страховки или личные армейские. Строка с номером 172 оказалась особой: она была помечена двумя цифрами, а рядом стояло имя. Эдвард М. Кинней. Кейл ахнула.
– Как?.. Этого номера не было, когда я просматривала список в последний раз… Президент — позитив?
– Выходит, так, — почесал в затылке Хоси, — если только на дядюшку Сэма не работает другой Эдвард М. Кинней. Однако готов поспорить, что это не однофамилец. И еще я готов поспорить, что именно поэтому вас навещали гости из ФБР.
– Это нетрудно проверить, коллега, — заметил Дэйв. — Одно из чисел — старый армейский личный номер. «О» означает «офицер». Кинней во время вьетнамской войны служил в армии. Его номер можно отыскать где-нибудь в справочнике. Другой похож на номер социальной страховки, а в наших архивах найдутся копии его налоговых деклараций и заявлений о налоговых скидках. На них должен стоять и номер социальной страховки.
– Но почему президент скрывает, что он позитив, ведь это не преступление, особенно для человека в его возрасте. К тому же подходит к концу его второй срок, и на большее он рассчитывать не может.
– Пострадает его имидж политика. Да и я, простой репортер, тоже не стал бы кричать об этом на каждом углу, будь я позитивом. У меня даже не хватило духу сходить на тестирование.
– Нельсон был позитивом.
– Что вы сказали, Кейл?
– Я сказала, что Нельсон был позитивом. Теперь я, кажется, понимаю, почему он поехал в Вашингтон. Он хотел уговорить президента публично раскрыть свою тайну и тем самым помочь остальным. Полагаю, Нельсон догадывался, что поездка может оказаться опасной.
– Догадывался? — Голос Хоси дрогнул.
– По-моему, да. Очевидно, поэтому он и ввел в компьютер связанную с этим номером инструкцию, которая должна сработать через определенное время. Я ведь знаю, что еще недавно никаких имен в списке не было. А Нельсон был уверен, что кроме меня до списка никто не доберется.
– Теперь вы добрались. И что? Как вы можете распорядиться этой информацией?
– Не знаю, мистер Хоси.
– Послушайте, наверняка в компьютере есть что-то еще. Какое-нибудь послание или сообщение.
– Сейчас посмотрим.
Кейл принялась искать, вводя один личный код за другим, но через пятнадцать минут сдалась:
– Здесь ничего нет.
– Должно быть! Иначе все теряет смысл.
– А если он таким образом просто передавал информацию в мое распоряжение?
– То есть рассчитывал, что вы ее опубликуете?
– Если Нельсон ждал от меня именно этого, я так и поступлю.
– Подождите, Кейл, — возразил Дэйв, — это не самая удачная идея.
– Почему? Тайна должна быть предана огласке!
– У меня есть несколько возражений. Во-первых, ваш муж, насколько я понимаю, рассматривал это только как последнее средство. Он вручил вам эту информацию как некое оружие, которое вы прибережете на крайний случай. Если же вы раскроете тайну сейчас, то сразу его лишитесь. Это первая причина, есть и другие. Например, если в смерти доктора Элбана замешан президент, мы начнем добиваться его отставки. То, что он позитив — не повод для импичмента, но убийство — причина веская. И даже если он избежит уголовной ответственности, то его карьере конец.
– Так какой у меня выбор, мистер Херрик?
– Передать информацию тому, у кого достаточно сил, чтобы ее защитить, и кто достаточно честен, чтобы вызвать доверие.
– Кто же это?
– Мы, Тайри и я. Лично нас защищает Первая поправка к Конституции, а все затрещины достанутся телекомпании, на которую мы работаем. Кстати, если копнуть поглубже, могут всплыть и другие интересные имена. Что скажете?
Кейл обдумывала его предложение около минуты, хмуро разглядывая репортеров. Текли долгие секунды, женщина молчала.
– Хорошо, — сказала она наконец. — Я сделаю вам распечатку.
– У меня есть идея получше, — предложил Дэйв. — Я позвоню в штаб нашей компании, и мы подключим интерфейс. Затем перекачаем данные в компьютер WBC, зашифровав их кодами компании. А ютом найдем способ намекнуть противникам, что информация у нас. Тогда они перестанут вас дергать. Неплохо?
Кейл согласно кивнула, и Херрик бросился к стоящему рядом телефону. Вскоре он уже говорил с самим Нэтом Ротом, тщательно подбирая слова на случай, если их подслушивают. Затем, подключив на обоих концах интерфейсы, они четыре минуты перекачивали информацию на сверхвысокой скорости из базы данных Элбана в компьютер WBC. Когда тесты на случайную выборку информации подтвердили, что вся на передана без ошибок, собеседники положили трубки.
– Готово, Кейл, — сказал Херрик. — Получше себя чувствуете?
– Не знаю. А что, если они подслушивали?
– Припоминая случившееся, буду удивлен, если это не так, но им потребуется немало времени на
