изображенным на той старой фотографии человеком – ты тоже очень похож на него, Валя, – было недостаточно, чтобы убедить руководство страны, что в их ряды затесался потенциальный враг. В конце концов, это могло быть простое совпадение, а выступая с инициативой против меня, Борис поставил бы под угрозу свою собственную карьеру. Ему до сих пор требуется это доказательство. Он постоянно носит в своем бумажнике дубликат этой старой фотографии. Он знает, что мне это известно, а я знаю, что он до сих пор ни о чем не забыл.
– Неужели так важно, кем был твой отец? – спросил Валентин.
– Да, сынок, это очень важно, – спокойно ответил Сергей, доставая из внутреннего кармана старинное кольцо, которое постоянно носил с собой с той самой страшной ночи 1917-го года. Крупный яркий рубин был заключен в изящную золотую оправу. Сергей протянул кольцо сыну. – Это все, что мне досталось в наследство от родителей. Они были одними из самых богатых людей России. В расстрельном списке ЧК их фамилия значилась вскоре после самих Романовых… Мой отец – твой дед – князь Михаил Иванов. Эти миллиарды и эти копи принадлежали нашей семье. И та, кого тебе придется найти и доставить в Россию, приходится тебе двоюродной сестрой. Она твоя родственница, Валя. Ты привезешь ее в Россию, а здесь Борис расправится с ней.
Они развернулись и пошли обратно, к выходу из парка. Скоро должен был вернуться шофер. Сергей рассказал сыну обо всем, что произошло в ту страшную ночь возле станции Ивановское. Валентин молча слушал отца и чувствовал, как рассыпаются перед глазами прежние иллюзии, летят в тартарары честолюбивые планы… Жизнь оказалась совершенно другой, чем он себе представлял.
Валентин допил свое вино, сунул терпеливому официанту чаевые и медленно вышел из ресторана.
Он направился в зал отдыха и сел у окна. Возле камина сидел Кэл Уоррендер и о чем-то серьезно разговаривал с американской тележурналисткой Джини Риз. Соловский завидовал сейчас Кэлу – его спокойствию, уравновешенности. К тому же, он беседовал с такой красивой девушкой… Это была самая настоящая Американская Роза – Валентин всю жизнь мечтал о такой девушке – длинноногой, стройной, хрупкой…
Валентин заказал кофе. Интересно, о чем они говорят, подумал он. Из его памяти не уходили слова отца: «Она твоя родственница, твоя двоюродная сестра… Ты привезешь ее в Россию, а здесь Борис расправится с ней…» Валентин сразу же понял, зачем понадобилась Борису эта «Леди». Его волновали не столько стратегические интересы России, сколько возможность расправиться наконец с Сергеем. С ее помощью председатель КГБ надеялся найти доказательства тому, что Сергей Соловский – сын Михаила Иванова. Борис желал гибели его отцу!
Валентин давно уже понял, что для того, чтобы сделать политическую карьеру, необходимо быть готовым на самопожертвование. Политический лидер – всегда на виду. В любой момент с него могут потребовать отчет за свои действия, он должен служить примером для народных масс… Валентин задумался, что ему делать в этой ситуации.
На первом месте был для него долг перед Родиной. Ведь сейчас вставал вопрос о нарушении мирового равновесия. Если бы он нашел «Леди» и доставил ее в Россию, его страна не только получила бы доступ к миллиардным богатствам Ивановых – Валентин нисколько не сомневался, что эти деньги по праву принадлежат государству, но, что было еще важнее, раз и навсегда был бы положен конец бесконечным спорам о правах на раджастанские копи.
Валентин понял: у него был только один способ спасти жизнь отцу (а заодно и себе самому) и помочь России. Более того, выполнив свой план, он смог бы добиться всего, чего ему так хотелось. Он был обязан найти «Леди» раньше американцев. Найти и убить. Прежде чем она попадет в лапы Бориса. С горечью Валентин подумал, что впервые ему пригодятся знания, полученные в лагере спецназа под Рязанью… Как бы то ни было – «Леди» может быть только благодарна ему – он не причинит ей боли… Что до Бориса, то не зря говорили, что это садист. Валентин не позволит пытать свою сестру в застенках КГБ.
Игра началась, подумал Валентин. Чего бы это ему ни стоило, он обязан найти «Леди» первым.
Он отвернулся от окна. Его взгляд встретился с взглядом Джини Риз. Кэл Уоррендер ушел, она сидела в полном одиночестве. Соловский взял в руку рюмку коньяка и подошел к Джини:
– Добрый вечер, мисс Риз, – сказал он, кивая головой в сторону окна. – Если не ошибаюсь, мы оба оказались заперты непогодой в этом месте. Почему бы нам не скоротать время вместе? Предлагаю выпить.
С трудом сдерживая волнение, Джини подняла голову и, посмотрев Валентину в глаза, произнесла:
– Почему бы и нет, мистер Соловский?
ГЛАВА 7
Мэриленд
Владение «Тихие поляны» полностью соответствовало своему названию: из окна Мисси открывался прекрасный вид на бесконечные изумрудно-зеленые луга и чистое голубое озерцо, у берегов которого дикие утки вили себе гнезда. Внезапное похолодание, к счастью, так и не погубило раньше обычного расцветшие в этом году вишни, и сейчас Мисси любовалась их тонкими ветвями, усыпанными нежно-розовыми цветами.
– Какой замечательный день! – сказала с улыбкой сестра Сара Милгрим. – Может быть, выйдем погулять? Как вам такое предложение? Посмотрим на утиные гнезда…
– Это не простые утки – дикие, – со знанием дела заметила Мисси. – Посмотрите, какие у них зеленые головки. И потом, Сара, сколько раз можно просить вас не обращаться со мной как с маленькой девочкой или выжившей из ума старухой. У меня пока что с головой все в порядке. – Сестра стала расчесывать ей волосы, и Мисси поморщилась: – Впрочем, у меня с головой все в порядке, пока вы не начинаете ее расчесывать.
Сестра Милгрим улыбнулась. Сегодня утром Мисси была явно не в духе. От этой старушки было невозможно ничего скрыть: по одному взгляду она могла догадаться, когда Сара поссорилась с очередным кавалером.
– Какие у вас красивые волосы, Мисси, – сказала Сара, – расчесывая длинные шелковые пряди. – Эти серебряные косы придают вашим глазам фиалковый оттенок.
– Фиалковый? – переспросила Мисси. – Нет, дорогая, фиалки любила не я, а Аннушка. Стоит мне закрыть глаза, как я начинаю ощущать этот дивный запах…
