Наконец, он повис на руках, зажмурился и отпустил раму. Упал довольно сильно, потому что не знал, как надо правильно приземляться в таких случаях. Ударился коленкой. Но ощущение свободы было настолько сильным, что он забыл о боли, правда, когда потянулся за одеждой и стал одеваться, понял, что нога все- таки болит и наступать на нее непросто.
Вдали послышался шум автомобильного мотора. Васька хотел уже бежать навстречу, но что-то его остановило. И он не навстречу побежал, а, на всякий случай, в сторону навеса возле сарая, где, как он увидел, были сложены наколотые дрова. Вот там и надо спрятаться, чтобы выяснить, кто едет. А вдруг это бандит возвращается?
Он кинулся к сараю, а там забрался наверх поленницы и затаился, выглядывая через щели на дорогу. И, наконец, увидел и тут же заорал от радости. Приближалась машина дяди Саши. Васька на заднице, обрушивая дрова, съехал на землю. Выскочил из сарая и с победным воплем кинулся навстречу дяде Саше.
Но машина вдруг остановилась, и из нее выскочил… бандит. Мальчик так растерялся, что застыл на месте, не в силах произнести ни слова. Вся его радость мгновенно улетучилась. Он не мог осознать, что произошло? Почему у бандита дяди Сашина машина?! Что произошло? И, пока он разбирался со своими мыслями, а потом с визгом кинулся в сторону, уже опоздал: бандит успел схватить его за рубашку. И дернул к себе с такой силой, что Васька растянулся на земле.
Рогов смотрел и со злостью, и с некоторой долей восхищения на волчонка, который не только развязался, но и сумел выбраться из своей «тюряги», надо же! Он смотрел на Ваську, распростертого у его ног, и думал, что, хотя и обещал посылать мальчишку его папаше по кускам, все-таки, наверное, не станет этого делать. Черт его… славный парнишка. Почти как его Вовка. Тоже ведь чертенком рос. Да где он теперь?
Он нарочно «заводил» себя, чувствуя, что не достанет сил убивать этого пацана. Он-то виноват, что ли, что его папаша с ментами связался? Но с Плетневым ему уже было понятно, а эти, ну надо же, выпустили его из «крытки»! И что теперь делать?
Посмотрел на машину «следака» — хорошая, послушная, но на дороге ее держать нельзя, обратят внимание. И этого паренька тоже отпускать нельзя, в любом случае. Имея его под рукой, он может свои условия диктовать, а так… Что?
Рог ухватил Ваську за шиворот и волоком потащил его обратно в дом. Открыл кладовку, увидел короткие концы распиленной веревки, хмыкнул: находчивый, однако. Бросил Ваську на старое место и снова продел в петли дужку навесного замка. Пошел на улицу, чтобы завести машину во двор, под навес, там не видно. Пошел к ней, размышляя, что дальше делать?
Но почему Вахтанг отказал ему в помощи и распорядился выпустить мента? А может, он стучит ментовке? Оттого и живет припеваючи, что они его нарочно не трогают? Любопытно, что скажут на зоне, когда узнают? Рогов решил сегодня же «нацарапать» очередную «маляву» в Мордовию, где верный человек передаст ее за колючку. И отошлет ответ, полученный от «законников». А в общем Рогов понимал и раньше, что авторитетам из «апельсинов» верить нельзя. И вот — лучшее доказательство тому. Ну погоди, Вахтанг. Рогов обозлился, казалось, на весь белый свет. Никакая месть у него не получалась…
Услышав шум мотора, метнулся обратно в дом и из-за приоткрытой двери стал смотреть на дорогу. Увидел приближающуюся «Газель», решил, что это посторонняя машина и не имеет к нему отношения. Он уже хотел снова выйти, чтобы убрать синюю с дороги, но дернулся и чуть не застонал от ярости: из машины выбирался «следак». Вот же гад! Ну, теперь все! Он же предупреждал «следака», а тот не послушался, ну и пусть теперь пеняет на себя!
Рогов открыл дверь пустого шкафа и вошел туда, раскрыв нож и притянув к себе дверцу не до конца, чтобы видеть, как тот войдет. Малец, естественно, заорет, «следак» станет открывать дверь, тут его и…
Турецкий, выбравшись из грузовичка, осмотрелся, подошел к своей машине, посмотрел, все ли в порядке, но ключей не обнаружил: Рог их вынул. Понятно, вот сарай с навесом, там хорошо машину прятать. Что в сарае? Осторожно заглянул, увидев дрова, шепотом позвал:
— Вася, ты тут?
Молчание. Значит, в доме его спрятал. И сам там же. Турецкий, тихо ступая, прошел вдоль стены дома, благо окон в ней не было. А вот по фасаду — два окна. Заметил маленькое оконце в стене, вроде банного. Или — кладовка. Тоже остановился и тихо позвал:
— Вася, ты где?
— Дядя Саша! — заорал тот истошным голосом. — Он меня в кладовке запер. Я выбрался, пока тебя не было, а он — опять! Я тут!
«Ну, что за дурачок, Господи!»
— Тут я, тут! — продолжал орать Васька. — В доме кладовка, а я здесь!
Турецкий безнадежно вздохнул, достал пистолет из кармана и передернул затвор. Потом, нагнувшись под окнами, постарался проскользнуть к входной двери, которая была плотно закрыта. Подумал, что вряд ли на щеколду. Взялся за ручку, поднял пистолет, чтобы при нужде стрелять сразу. Рывком открыл дверь и выставил перед собой пистолет. Так же осторожно заглянул с боков в комнату, полагая, что Рогов затаился у стены, приготовившись к нападению. Но его и у стены не было. Из мебели, где можно было спрятаться, здесь был только шкаф. Дверца чуть приоткрыта. Так вот где ты, вражина!
Турецкий сделал скользящий шаг в комнату, огляделся, не опуская пистолета от шкафа. Наконец, увидел справа от себя дверь в кладовку с висячим, незакрытым замком в петлях. Переложив пистолет в левую руку, правой стал вынимать замок. Дверь тут же распахнулась под Васькиным напором. Он выскочил в комнату и кинулся на шею Турецкому, крича:
— Дядь Саша, ну чего ты так долго ехал? А где папа? Чего он делает? А ты уже поймал бандита?..
Турецкий с трудом отцепил его руки со своей шеи и, понимая, что перед ним все-таки радующийся своему спасению ребенок, а не взрослый, которого можно было бы послать так далеко, что тот вряд ли бы потом вернулся.
— Спокойно, — почти сквозь зубы, сказал он, — быстро уходи отсюда, беги в мою машину, сядь там и опусти все кнопки дверей.
— Но, дядь Саш!..
— Пошел! Бегом! — едва сдерживая себя, рявкнул все же на него Турецкий, и Васька обиделся: он, оказывается, не собирался уходить, пока не выяснит все, что касалось его похищения. И решил поучаствовать в задержании преступника вместе с дядей Сашей — это ж так интересно!
— Ну, дядь Саш… — заскулил он. И тогда Турецкий сделал то, чего не должен был бы делать взрослый человек: он схватил Ваську за шиворот и в буквальном смысле вытолкнул его за дверь. Нет, он еще обижается! — Марш в машину! — крикнул вдогонку.
Васька медленно побрел, недовольный своим освобождением. Разве он об этом думал? Ему торжества хотелось, а тут его, прямо как тот бандит, словно котенка. Да еще кто! Дядя Саша, которого он так уважал… А почему папа не приехал? Вот он бы понял, какую радость испытывает его сын, и не стал бы орать…
Он стоял рядом с крыльцом, не собираясь уходить и садиться в машину. Упрямство было сильной стороной его характера, с которым, с большими трудами, кое-как еще могла бороться Ирина, супруга Турецкого, а самому Александру Борисовичу стать воспитателем этого парня не светило. Да и не взялся бы ни за что… Турецкий поднял пистолет и четко сказал:
— Рогов, выходи из шкафа!.. Делаю предупредительный, следующий будет в дверцу. — И выстрелил в потолок. И тут же не увидел, а почувствовал, как с улицы в дом ворвался Васька с криком:
— Дядя Саша! Что случилось?
— Уйди! — уже теряя всякое терпение, прорычал Турецкий. — Я тебе что приказал? Марш отсюда!
— Ну, дядь Саш! — простонал Васька и, выйдя из дома, медленно стал удаляться. Но не к машине, а просто в сторонку. Он решил, что дядя Саша нарочно злится на него, хотя он ни в чем не виноват, а раз так, то он сегодня же пожалуется на него тете Ире. Пусть она его отругает. О последствиях своего «стукачества» Васька и думать не думал. Он считал себя абсолютно правым во всем.
— Рогов, на выход! — едва сдерживая себя, чтобы не пальнуть в шкаф, голосом тюремного
